Нельзя моргать

Сердце в прошлое обуто —
я ударился об утро.
Зажужжало за диваном
всё, что детство задевало.

Кличут первые игрушки,
говорят наоборот,
помнят лампочки и груши
мой беззубый смелый рот.

Встрепенулись воробьями
все слова из писем маме.
Был мой дом – пустой орех,
и я в нём чертил поверх

бесконечных стен мелками,
клеил солнце на слова,
связывал их узелками
и для скрепа целовал.

Если носок дырявый,
значит, это червяк
вылез прямо из правой
ноги плясать краковяк.

Дерево – это ступеньки!
Лестницу – только в прыжок!
Содранные коленки
я стирал в порошок!

У двери росла засечка,
каждый месяц по чуть-чуть
поднимала человечка,
чтобы будущим обуть.

Мудрый дедушка баюкал,
был всегда в очках и брюках.
В пряже бабушка жила,
будто это кожура.

Мама – это поцелуи
в руки, в локти, в лоб, в живот.
Папа – это тот, кто в клюве
держит то, что не живёт.

Мама всегда покупала
новые ложки в дом —
ложка за маму стала
самым строгим отцом!

Правда всегда на стенах!
Руки не держат ложь!
С усами из мыльной пены
я на пирата похож!

БЛЮЗ КАПИТАНА ВЛАДА
                               Я пират
                            я закопал
                                    клад
                       в ванне моей
            я повелитель морей

                                Я грозный пират
                                          Я Капитан
                                                   Влад
                                   я морской волк
а на руке крутая переводная наколка!

Сердце в прошлое обуто —
я ударился об утро.
Зажужжало за диваном
всё, что детство задевало.

Первобытные рисунки
спрятал я надежно в сумке.
Моя мама – кенгуру,
это значит – не умру.

Это значит, сердце будто
бьётся головой об утро —
стрелки на часах идут.
Я живой. Я есть. Я тут.

Песня скворца

Однажды я проснулся нараспев!
Случайно я проснулся нараспашку —
мне всё казалось талым, как во сне,
и мятым, словно рукава рубашки.

А я был запонкой железной и сверчком!
Я свечкой был! Я утру был не равен!
Оно меня будило маяком,
а я переболел, перенаправил.

Да, я проснулся, но совсем не спал,
и высунулся в середину утра.
Я встал ногами прямо на диван
и закричал, что счастлив был как будто!

Ода холода

«Куда мне деться в этом январе?»

О. Мандельштам

упирается в берег мост
двусоставной приставкой —
я иду под ним, я замёрз
так, что сводит суставы.

от оранжевых фонарей
плавится свечкой холод,
на деревьях деревенея
воском. на месте скола

темнота хранит енисей —
прячет в сундук игрушку
и молчит, забывая о ней.
кто-то таит так душу.

кто-то так умирает – вскользь,
вдруг снегирём ныряя
в полусонный автобус. вмёрз
в холод всеми краями.

сколько раз ещё здесь пройду,
буду дышать снегом —
ничего не изменится тут.
кто-то идёт следом.

Колёсная лира

I.