Нэлли

— Иди в Контору, тебе говорят! — прохрипел толстяк и снова занес свой кулак над головой оторопевшего китайца. Тот заслонил свое лицо локтем, а толстяк вдруг кубарем покатился на землю.

Когда он поднялся на ноги, то увидел стоящую перед собой мощную фигуру Дика.

Засучив рукава своей рубашки и презрительно улыбаясь, матрос спокойным голосом обратился к толстяку:

— Не хотите ли партию бокса со мной, сэр? — сказал он.

— Кто ты такой и что тебе здесь нужно? — спросил еще не пришедший в себя от неожиданности толстяк.

— Я уже вам сказал об этом, а вы в ответ на мое вежливое к вам обращение выгнали нас отсюда, да еще побили неповинного китайца, — отвечал Дик, подступая к толстяку.

На крики толстяка уже подбежало несколько надсмотрщиков.

— Проваливай отсюда! — подступая вплотную к матросу, закричал один из них, казавшийся сильнее и выше ростом остальных.

Дик не тронулся с места, сохраняя полное спокойствие.

— Да что вы на меня так налезаете? — отталкивая в грудь верзилу, вскричал он.

Тот отшатнулся назад, но, быстро оправившись, ринулся на матроса.

С ловкостью опытного боксера Дик увернулся от удара, направленного ему в лицо, и его тяжелый кулак со всего размаха упал на затылок промахнувшегося американца. Тот крякнул и грузно повалился на землю.

— А ты-то чего, Джек, рот разинул? Бей его! — крикнул хозяин завода оторопевшему второму приказчику, сшившему неподвижно с сжатыми кулаками и не сводившему глаз с Дика.

К месту побоища из соседних корпусов сбегались рабочие. Два канака прибежали с водой и начали обливать ею лежащего без движения американца.

— Отнесите Джона в контору! — скомандовал толстяк.

Никто из присутствующих не обратил внимания на приказание хозяина. Взоры всех теперь были прикованы к Джеку и Дику.

— Ну, что же вы медлите, сэр? — обращаясь с улыбкой к своему второму противнику, сказал матрос.

Тот стоял бледный и не шевелился.

— Не хотите, испугались? — спросил Дик.

Вдруг перед американцем, словно из-под земли, выросла фигура молодого канака.

— Если вы боитесь драться с ним, — указывая кивком головы на Дика, сказал канак, — то я вместо него к вашим услугам!

Джек смерил с головы до ног юношу.

Скривив свой рот в презрительную улыбку, он топнул ногой.

— Убирайся прочь, молокосос, пока я тебе не надрал ушей! — прокричал он. Но в тот же момент он почувствовал сильный удар в нос. Из глаз оглушённого американца посыпались искры. Кровь хлынула из обеих ноздрей, заливая подбородок. Он зафыркал и, как разъяренный зверь, кинулся на противника.

Но тот ловко увертывался от сыпавшихся на него ударов, и после каждого промаха своего врага наделял его метким ударом все в тот же разбитый нос.

Толпа хохотала.

— Ай да Петюк! — повторяла возбужденная зрелищем Нэлли. — Так его, еще, ну, еще, да хорошенько!

Зрители-рабочие уже не стеснялись присутствием хозяина и поощряли молодого бойца.

А Петя, как шмель, носился вокруг долговязого американца и беспощадно бил его, метко направляя удары по его окровавленной роже.

Наконец тот, закрыв лицо руками, сел на землю.

Раздались аплодисменты и дружные крики одобрения.

— Оставь его, довольно! — остановил Дик расходившегося юношу, который уже занес кулак, чтобы нанести последний удар оглушенному Джеку.

Толпа шумно приветствовала победителя, забыв о хозяине и о лежавшем без движения Джоне.

Наконец тот пришел в себя и сел, бессмысленно озираясь.

— Ну, ребята, в дорогу, нам здесь больше делать нечего! — скомандовал Дик, и вся компания направилась к воротам. Привратник-китаец бросился помогать путешественникам отвязывать лошадей.

— Ты знаешь плантации Русселя? — спросил его Дик.

— Как же не знать! Кто же на Гаваи не знает доктора Русселя! — ответил тот.

— Так ты пойди к нему и скажи, что тебя прислал «Ива». Он тебе сейчас же даст работу.

— А ты молодец, Петя, — сказал Дик, когда они удалились от завода. — Кто это научил тебя так ловко бить по носу?

— Боксу я научился еще в школе в Англии, — отвечал Петр, — а приему бить в нос научил меня в Лос-Анжелесе один киноактер японец, специалист по японской борьбе джиу-джитсу.

— А ведь это очень хороший способ сразу обессилить врага, — заметил доктор.

— Конечно, — сказал юноша. — Мы немало практиковались в школе этому приему на чучелах. Сегодня же мне впервые пришлось применить теорию на практике.

— И очень успешно, — заметил доктор.

XIX. Последняя ночь на берегу

В маленькой канакской деревушке, состоявшей из десятка покрытых травой и листьями домов, Петр, Нэлли и доктор Томсен остановились на ночевку.

Устроив своих спутников и пообедав, Дик и Окалани ушли куда-то по делу. По какому, — матрос не говорил.

Обедали путешественники в тени банановых кустов, где гостеприимная хозяйка-каначка накрыла для гостей стол.

Нэлли была в восторге от его сервировки. Вместо скатерти на столе были разложены огромные пальмовые листья. Стаканы заменяла скорлупа от кокосовых орехов, а тарелками служили листья различных растений; ни вилок, ни ножей, ни ложек не было.

Все, даже пой-кисель из тары, приходилось брать руками.