Нэлли

Лицо его сразу приняло серьезное выражение, брови сдвинулись, образовав складку над носом. Он медленным движением руки взял из стоявшего на столе ящика сигару, откусил ее острый конец, зажег спичку и начал закуривать.

— Так вы действительно едете в Москву? — после продолжительной паузы спросил доктор, — Для чего? Что вы будете там делать?

— Мы будем работать и учиться в России, отвечал юноша.

— Учиться, чему?

— Как чему? — удивленно отвечал. юноша. — Да ведь в Советской России строится первое в мире социалистическое государство.

Доктор так и покатился со смеху.

Петр Орлов густо покраснел. Ему было досадно на самого себя за излишнюю болтливость с малознакомым иностранцем и обидно за насмешливое отношение американца к его искреннему порыву.

— Я не понимаю, что вы нашли в этом смешного, доктор? — сказал юноша. — Разве я мало трудился в Америке, изучая кинематографию с тем, чтобы отдать свой опыт и знания на пользу своей страны?

Доктор не слушал юношу и продолжал громко хохотать.

— Ой, не могу! — повторял он, задыхаясь от смеха. — Простите меня, молодой человек, уж больно вы меня рассмешили со своим социалистическим государством! Вы не успеете доехать до Москвы, как его уже не будет существовать… Зачем же вы тащите с собой эту английскую девочку? — наконец спросил он, отдышавшись.

— Нэлли едет в Россию по своему собственному желанию, — отвечал Петр Орлов. — Она ученица Мэри Пикфорд и, несмотря на свои четырнадцать лет, приобрела известность в Калифорнии. Она прекрасно играет, и при этом она очень смелая: ведь ее не раз снимали с дикими зверьми. Однажды лев чуть не растерзал Нэлли. Ее едва удалось спасти. Все американские газеты писали об этом и говорили, что Нэлли Келлингс обладает большим талантом, — с гордостью рассказывал юноша.

— Я не понимаю в таком случае, почему же вас так легко отпустила Компания из Америки?

— Да нас и не отпускали, но я решительно заявил, что если нас не отпустят, то ни Нэлли, ни я играть в этой Компании больше не будем и перейдем в другую. Эта угроза испугала директоров, и они предпочли, чтобы мы уехали совсем.

Доктор Браун нахмурил свои брови и задумался.

— Молоды вы очень, а потому и не даете себе отчета в своих поступках, — сказал он. — А все-таки я считаю, что вам незачем, ехать в Россию. Там вам нечего делать.

— Нечего делать! — воскликнул Петр. — Ну, уж извините, доктор, вы очень ошибаетесь! В Советской России работают все, и нам, конечно, найдется работа по нашей специальности. Мне говорил один из наших директоров, посетивший недавно Москву, что кинематография в России сильно развивается и имеет огромное будущее.

— Ну, это дело ваше, — словно спохватившись, уступчиво сказал доктор и поднялся. — Идите спать. Вы, я вижу, очень устали, а о Нэлли не беспокойтесь: за ее здоровье я вам вполне ручаюсь. Хотя она еще и слаба, но вы свободно можете перевезти ее на берег. Да, кстати, — небрежно добавил он, — где вы собираетесь остановиться в Гонолулу?

— Я не знаю, — отвечал Петр. — Я думал прожить до следующего парохода в гостинице.

— Не советую, — с серьезным видом сказал врач. — Вот что, — подумав немного, продолжал он, — я вам дам рекомендательное письмо к моей знакомой англичанке. Ее зовут мисс Гоф. Она вас устроит у себя. Климат на Гавайских островах очень здоровый, девочка быстро окрепнет, и вы поедете дальше, в свою Москву, строить социалистическое государство, — улыбаясь, сказал он.

— Не сердитесь на меня, — прибавил доктор, заметив выражение неудовольствия, скользнувшее по лицу юноши, и взял его руку, — я ведь так только, пошутил.

Зная обычаи американских докторов, Петя вынул из кармана бумажник и достал из него деньги.

— Мы сосчитаемся после, на берегу, — остановил его доктор Браун. — Спокойной ночи!

II Петр и Нэлли

Петру Орлову было два года, когда в конце 1905 года он вместе со своими родителями приехал в Лондон.

Отец его был до того сельским учителем в Псковской губернии. За агитацию среди крестьянства его стали преследовать царские власти, и он эмигрировал в Англию. Здесь он переменил свою профессию и стал фабричным рабочим.

Орловы жили в рабочем квартале за Лондонским мостом, занимая небольшую квартиру в одноэтажном доме с маленьким палисадом.

В этой обстановке Петя рос настоящим англичанином. Десяти лет он поступил в английскую школу. Началась мировая война.

Завод, на котором работал Орлов, был переведен на изготовление артиллерийских снарядов.

Орлов принадлежал к числу немногих стойких противников войны и отказался работать для военных целей. Его уволили со службы, а полиция взяла на учет как «нежелательного иностранца».

При таких обстоятельствах Орлов долго оставался без работы, пока случайно один из старших инженеров большой пароходной компании «Белая Звезда», выходец из России Шифф, не устроил его в свои мастерские.

Вместе с войной над семейством Орловых стряслась новая беда. Болезненная жена Орлова не вынесла ужасов войны. Постоянные воздушные налёты немецких аэропланов на Лондон ускорили процесс ее болезни. Она умерла накануне окончания войны.