Нелюбимый

Мы всё так же нечасто виделись: муж на работе, я на балконе в окружении красок, кисточек и живописной картины сада. У меня появилась цель — во что бы это не стало, доказать комиссии свое право учиться на факультете художественных искусств. Именно с появлением цели я наконец-то успокоилась и никакие дурные мысли больше не посещали моей головы.

Не знаю, что двигало Германом, но я расценила его поступок, как веру в мои силы. Муж не видел и не знает, как я умею рисовать, но ему оказалось достаточно одного моего слова, чтобы безоговорочно поверить. Это впечатляло и вместе с тем рождало горький вкус своей ничтожности перед ним. Я не любила его и временами продолжала бояться, когда слышала, как Герман общается со своими подчинёнными. Он бывает жесток, даже очень. Его лицо в такие моменты меняется до неузнаваемости и, наверное, это меня пугает больше всего. Когда Герман такой, мне хочется спрятаться куда-нибудь подальше и продолжить верить в то, что он хороший, всегда и со всеми. Но я понимаю, что это невозможно, такова жизнь — нужно уметь защищаться и если понадобиться, то и нападать.

Свой сегодняшний день я начала, как и много предыдущих: принесла на балкон завтрак, еще несколько тюбиков краски, что уже закончилась и продолжила заниматься любимым делом. Исходя из задания комиссии, мне следовало подать три работы: пейзаж — игра со светом и цветами; натюрморт — соблюдение точных пропорций, прорисовка теней; авторская картина — воспроизведение задуманного, умение работать с воображением. Я начала работу точно по списку и уже почти закончила с пейзажем. Пару футболку во время процесса, к сожалению, я безнадежно испортила краской, но так было даже лучше. Я расценивала их как маленькое проявление искусства, хотя Герман настаивал, чтобы я их выбросила.

Включив на телефоне одну из своих любимых песен — «Summer wine», я продолжила заниматься делом. Работа настолько поглощала меня, что я даже порой забывала про Сашу, но подсознание не обмануть, поэтому он почти каждую ночь появлялся в моих снах, тревожа душу. Я всё так же продолжала смотреть все телепередачи с Сашей, непроизвольно улыбаясь, когда улыбался он.

— Привет, — на балкон вышел Герман.

— Привет, — ответила я, не отрываясь от работы.

— Как продвигаются дела? — муж подошел ко мне ближе и осторожно устроил свой подбородок на моем плече.

— Отлично, — обмакнув кисточку в воде, я погрузила ее в светло-зеленый оттенок.

— Хорошая песня, — немного помолчав, отметил Герман.

— Да, мне она тоже нравится, — я прервала свое занятие, чтобы попить.

Герман внезапно закружил меня в танце, благо пространство балкона это позволяло. Я удивилась такому несвойственному моему мужу порыву легкости и беззаботности. Как оказалось, он еще и неплохо поет.

— Осторожно, — предостерегла я Германа. — Испачкаю ведь.

— Пустяки, — он заулыбался, и когда песня подошла к концу, осторожно отпустил меня.

— Что с тобой? — отдышавшись, спросила я.

— Просто, это моя любимая песня. А вообще, я пришел тебе кое-что сказать, — Герман тут же посерьезнел.

— Что? — я выпила немного воды и села на низкий деревянный табурет.

— Я в командировку уезжаю. Одно из предприятий требует моего личного присутствия. Пару недель буду отсутствовать дома.

Такая новость не очень-то обрадовала меня. Я уже как-то привыкла к тому, что поздно вечером или вообще ночью, но Герман возвращается домой. Мне даже нравилось за ним ухаживать в знак благодарности за его доброту. Несмотря на свою собранность на работе, муж еще тот растеряша, то часы куда-нибудь заденет, то запонки, а я хожу, ищу их по всему дому, потому что Герман психует и ему не хватает на поиски терпения.

— Вот как, — задумчиво проговорила я.

— Сам не хочу, но надо. Я подумал, если хочешь, можешь пригласить Алину, ее муж тоже уезжает, насколько мне известно. Уверен, вам вдвоем будет лучше.

— Да, это неплохая идея, — я оживилась.

— Вот и хорошо, — Герман снова улыбнулся мне, искренне, по-мальчишески, красиво. — Тогда я пойду, — он уже переступил порог балкона, а я, вскочив с табуретки, подбежала к нему, подчиняясь странному импульсу.

— Удачи тебе, — я поцеловала Германа в щеку, он снова заулыбался, на секунду задержался на одном месте, а потом ушел.

Алина приехала на следующий же день, когда я в доме уже осталась за главную. Эта роль была для меня новой, неизведанной, ведь когда я жила с родителями, всем управлял отец, когда вышла замуж — Герман, а теперь и самой предстояло взвалить этот груз на собственные плечи.

— Аринка! — сестра чуть ли не с порога набросилась на меня, крепко обнимая и целуя в щеку.

— Привет, — я ответила на объятия сестры и мысленно еще раз поблагодарила Германа за то, что он сделал для меня такой чудесный подарок. — Как добралась? Всё хорошо?

— Да. Правда, немного укачало. Сегодня какая-то просто аномальная жара.

— Может, тебе воды холодной принести?

— Нет, всё сейчас пройдет.

Мы переместились в гостиную и расположились на диване. Алина некоторое время молча рассматривала дом, изучала его, а затем медленно перевела свой взгляд на меня.

— Ну как? — тихо спросила она.

— Что?