Нелегалы

— Так, товарищи Штирлицы, а вы только с кем-то в паре можете людей останавливать и документы проверять. У вас полномочий нет. Вот Мошкович безлошадный, да и я тоже. Так что мы к вам на борт, — Воронцов повернулся к сотрудникам СВР.

— Сергей Сергеич, Вы тоже в поле пойдете? — Мошкович удивился решению начальника.

— Нет, я вас, альтернативно одаренных, одних выпущу, — хмыкнул Воронцов. — Чтобы он еще кого-нибудь пристрелил.

Глава 13

Никита сразу после планерки прихватил с собой свободного сержанта из патрульной части и поехал на улицу Лавочкина. По меркам Смоленска, это была довольно оживленная улица. Трех и четырехэтажные дома, довольно большой поток машин и пешеходов. На перекрестке стояла машина ДПС, останавливающая все проезжающие автомобили. Никита припарковался чуть поодаль, чтобы обращать внимание на пешеходов, обходящих патрульную машину. Но одиноких мужчин было немного, так что полицейские хоть и ни разу за вечер не присели в машину, но успели проверить всех. Как правило, Никита, завидев одинокого мужчину среднего роста и возраста, подходил проверить документы, сержант страховал сзади. Наколок на тыльной стороне ладони правой руки не обнаруживалось, да и все были либо с документами, либо очевидно местными. Никита в случае отсутствия документов или сомнения в них, задавал пару неожиданных вопросов, ответ на которые мог дать только коренной смолянин.

Ближе к ночи поток пешеходов утих, и Никита отпустил сержанта домой. Сам он уселся в машину, включил Карлоса Пуэбло с традиционными испанскими песнями и начал мечтать о кофе. Его слегка морило, так как денек был долгим и насыщенным. Ближе к 2 часам ночи желание поспать стало нестерпимым, и Никита уже было подумал вызвать курьера Яндекс-Еда или сгонять в ближайший круглосуточный магазин за энергетиком. Ровно в этот момент за ним припарковалась маленькая машинка и оттуда вышла, слегка покачивая бедрами, Люба. Она постучалась в окно и вручила Никите термокружку с кофе и пластиковый контейнер с домашней выпечкой.

— Поди проголодался тут? — с участием спросила она.

— Если честно, очень. И спать охота, и поужинать не успел. Присядешь? — он показал ей на пассажирское сиденье.

— Давай. Дочку уложила, до утра свободна, — с этими словами Люба скользнула в машину Никиты.

Никита с аппетитом накинулся на еду и кофе. Выпечка была вкусной, да и оголодавший Никита был рад любой еде. Люба внимательно смотрела на молодого человека, жадно расправлявшегося с пищей. Наконец, допив кофе, он повернулся к ней:

— Спасибо, добрая фея. Спасла меня от должностного преступления. Уже хотел ехать магазин «24 часа» искать.

— Ну, я думаю, в первую ночь не будет преступник когти рвать. Отсидеться захочет, — задумчиво проговорила Люба.

— Ну, может ты и права, — Никита снова перешел с ней на «ты». — Товарищ похоже профессиональный. Я после убийства Василия подумал, что это сын ФБРовца убитого решил за отца отомстить. Но тут явно холодный расчет и четкая работа. Вот только с телефоном пока промашка у него вышла.

— Ну они там в Америке тоже не самые умные, — пожала плечами Люба.

— Это правда. Сколько они этого Бин Ладена поймать не могли.

— Я приоткрою окошко? Что-то весна уже в лето переходит, — Люба поискала кнопку стеклоподъемника. В опущенное наполовину окно ворвался запах не то черемухи, не то сирени, не то других весенних цветов. Он перемешался с парфюмом женщины и Никита почувствовал, что его пьянит этот аромат.

— Скажи, а я как женщина тебе нравлюсь? — внезапно спросила Люба и расстегнула верхнюю пуговицу блузки, едва сдерживающей ее пышный бюст. Из под одежды чуть не вывалилась колыхающаяся грудь. Никита стыдливо отвел глаза от ее прелестей и посмотрел Любе в лицо.

— Так то нравишься, но…

Люба, не дожидаясь окончательного ответа, прикусила пухлую нижнюю губу и протянула руку к паху молодого человека:

— Ни говори больше ничего, ладно? — С этими словами она начала гладить его промежность, чувствуя, как у нее под руками набухает плоть Никиты. Другой рукой Люба расстегнула оставшиеся пуговицы блузки, затем схватила правую руку молодого человека и прижала к своей левой груди. Никита удивился размерам женской плоти, оказавшейся у него под рукой. Ему в жизни не доводилось видеть вблизи бюста таких размеров. У него шумело в ушах, а в горле неожиданно пересохло. В этот момент Люба оторвала его руку от груди и засунула несколько его пальцев себе в рот, страстно их облизывая и имитируя тем самым оральные ласки. Другой рукой Люба искала замок от ширинки молодого человека, продолжая наглаживать его промежность.

Никита понял, что теряет самоконтроль и уже было хотел закрыть глаза, когда вдруг увидел на тротуаре старика с собачкой. Это явно был не их подозреваемый, но он запустил какую-то невероятную цепочку логических умозаключений. «Служебный долг — верность присяге — верность любимой», — все это каким-то образом промелькнуло в голове у Никиты, и он прохрипел: