Нелегалы

— Если Марк приведет ФБР, они захотят устроить засаду. Значит они должны где-то расположиться, чтобы видеть пароход и трап, — рассудительно сообщил Максим.

— Ну да, — задумчиво произнёс Василий, оглядываясь вокруг.

Тем временем уже начало темнеть. В порту загорелись прожекторы на мачтах, стоящих вдоль причальной стенки. Контейнерная площадка была почти полностью в темноте, так что Максим и Василий чувствовали себя незаметными. Время бежало незаметно, и на часах Максима было уже пол восьмого. На соседнем причале началось какое-то оживление. Внезапно туда приехала машина с докерами, начавшая ремонтировать мачту освещения. Максим с Василием переглянулись. Представить себе докера, члена одного из самых мощных американских профсоюзов, выходящим на работу сверхурочно ради починки осветительной мачты было несерьезно. Скорее всего это были переодетые сотрудники ФБР. Но прямых доказательств предательства Марка у них пока еще не было.

Спустя десять минут на трапе появилась фигура матроса. Вероятно, это был их связной. Он нерешительно остановился, опираясь на борт судна, глазами высматривая того, кто его должен встретить.

В этот момент напротив трапа появилась фигура Марка. «Все-таки предал», — подумал Максим, но его мысли прервал щелчок затвора пистолета, раздавшийся со стороны Василия. Максим уже хотел было повернуться к нему, но краем глаза увидел движение спереди от него. Это был мужчина с пистолетом в руках в синей куртке с надписью ФБР. Видимо он был на подстраховке «докеров» и пошел проверить дальний периметр. Он тоже услышал щелчок затвора и вскинул пистолет, заорав:

— Freeze! FBI!

Все что успел сделать Максим — это упасть плашмя на землю. От страха и адреналина он позабыл о своем пистолете. Сверху прозвучало четыре или пять выстрелов, но все пули просвистели мимо него, прямо над ним. Максим перекатился с линии огня и поднял голову. ФБРовец лежал неподвижно, а Василий стонал, держась за простреленную руку. Его пистолет выпал на землю. Максим вскочил и подбежал к товарищу, схватил его за подмышки и потащил прочь с контейнерной площадки. Сзади происходила какая-то суета, но Максим не оглядывался. На их счастье, погони за ними не было, и они успели сесть в машину Василия. Через полчаса они были в условленном месте. Там стоял их Олдсмобиль с Верой и детьми на заднем сидении.

— Что случилось? — спросила Максима жена, увидев окровавленного Василия, вылезающего из машины.

— Марк там был. Все-таки предал нас. Нарвались на ФБРовца. Вася его положил, но вот руку ему перебило, — Максим сухо и по делу изложил произошедшее с ними.

— Так, давай садись за руль. Я займусь рукой, надо торопиться, — Вера проявила хладнокровие.

Через шесть часов они уже были на границе с Канадой. Сотрудники CBP (customs board patrol) ничего удивительного не увидели в семейной паре с двумя детьми и присоединившегося к ним мужчины. Под утро они были в Оттаве, где вышли на связь с советским посольством. Второй секретарь, как водится — штатный сотрудник КГБ, не сразу понял, кто к нему обратился. Видимо, ДЗК, так сокращенно называлась наиболее престижная синекура, длительная заграничная командировка в капстране, расслабляюще действовала на мозг. Но после уточнения всех данных, он моментально организовал самолёт на Кубу. Еще через два дня они были в Москве. Там их ждала череда допросов о произошедшем.

Итогом стало предложение Максиму и Вере поработать в управления «С» в Ясенево. Так из негласного номера 1 в пищевой цепочке разведчиков, нелегального агента в развитой капиталистической стране, они понизились на добрый десяток позиций, став сотрудниками центрального аппарата нелегальной разведки. Единственное отрадой стало то, что они работали в престижном 4-м географическом отделе. Впрочем, чтобы не травмировать детей частыми переездами, они решили, что это даже и неплохо. И так Леве и Нине, не знающим русского языка, пришлось срочно адаптироваться в Советском Союзе. Правда, родители нашли им школу для детей дипломатов, где обучение шло на нескольких языках, чтобы чрезмерно не напрягать англоговорящих детей.

Василий же за счет своего ранения получил более престижную должность. Его сделали оперативным сотрудником «легальной» резидентуры в длительной заграничной командировке в Югославии, развивающейся стране уже капиталистической ориентации. Он числился сотрудником торгпредства СССР. Там он работал «в поле» по линии политической разведки («ПР»). Начавшаяся вскоре война сделала его незаменимым ресурсом для СВР, и он сделал неплохую карьеру.

Спустя пять лет Максим и Вера вышли на пенсию. Имена они менять не стали, да и фамилию только слегка изменили. Иногда они встречались со своим куратором в СВР, это и был Эдуард.

Глава 6

Дослушав историю до конца, полицейские переглянулись.

— «Семнадцать мгновений весны», — высказался Воронцов. — Неужели американцы тридцать лет ждали, чтобы за убитого ФБРовца отомстить?

Куратор Берштейнов пожал плечами:

— Теперь вы все знаете. У меня нет версий.