Нелегалы

— Да кого я могу подозревать? Это вы должны преступников искать, — слегка истерично ответил Лев.

— Мы то как раз ищем. А у вас с отцом какие отношения были? — Никита продолжил допрос.

— Нормальные.

— Ссор не было?

— Не было, — сплетя пальцы, ответил Лев.

— У нас другая информация, — вперив взгляд в глаза свидетеля, произнес Никита.

— Да ну. Разные политические взгляды. Он патриот, я глобалист. Так, спорили из-за политики, — отмахнулся Лев. — А что на камерах то видно? Точно не сосед с собакой этой бешеной ему отомстил?

— У родителей Ваших камера стояла? — чуть не хором удивились Никита и Мошкович.

— Конечно. Сразу после инцидента с собакой отец поставил. Урод этот повадился гадить на забор.

— Да мы весь дом осмотрели, — развел руками Никита, — не было ни камер, ни регистратора.

— Так она на столбе висит. И хранилище облачное. «Трассир». Телефон где отцовский? Я ему помогал программу настраивать, — Лев обрел уверенность, чувствуя превосходство над оперативниками.

Уже через минуту он с победным выражением лица включил им запись с камеры за вечер убийства. Оперативники сгрудились вокруг смартфона, вглядываясь в экран. Изображение было цветное и довольно высокого качества. Картинка показывала всю проезжую часть и ворота на участок Берштейнов. Когда на таймере записи было 18.12, на экране появился худощавый мужчина среднего телосложения. Лицо его было скрыто козырьком бейсболки, поверх которой был капюшон спортивной куртки с логотипом RUSSIA. Пробыв минут двадцать в доме, мужчина вышел и направился в обратном направлении. На нем по-прежнему была кепка, но она была чуть сдвинута набок и слегка приоткрывала лицо, частично закрытое солнечными очками. Обычное лицо, светлая кожа, без бороды — больше по видео сказать ничего было невозможно. Одно можно было сказать наверняка, это был не Соболев.

Возраст мужчины был непонятен. Судя по одежде, это мог быть тинейджер, но неторопливая походка говорила, что мужчина уже в возрасте. Оперативники пересмотрели видео несколько раз, переслали его себе и поблагодарили Льва. Взяв его отпечатки и биоматериалы, дав ему расписаться, они отпустили его.

— А когда тела можно забрать? Вскрытие же было, похоронить бы? — напоследок спросил тот.

— Попробуем не затягивать. Но это следователь решает, не мы. Поговорим с ним, — пообещал Никита.

Проводив Льва, в кабинете они застали Филиппа. Тот гордо продемонстрировал выписку из домовой книги. Молодой человек все больше импонировал Никите. Тот вспоминал себя в первые месяцы службы, то с каким рвением он выполнял самые разные поручения начальства.

— Все есть. В лучшем виде, — сообщил Филипп, вручая документ Никите.

— Молодец. Но у нас новая вводная по Берштейнам. Есть видео с убийцей.

— Да ладно? — изумился Филипп.

— Смотри, — Мошкович открыл на компьютере свою почту и нашел там сообщение с телефона Берштейна. — Запоминай товарища. Будешь камеры по дороге на вокзал просматривать. Убийца пешком пришел. Основная версия — приехал на поезде.

Филипп кивнул и начал снимать на камеру смартфона изображение экрана компьютера.

— А зачем снимаешь то? — спросил Мошкович.

— Так чтобы сверять с камерами, — нашелся Филипп.

— Так перешли сам себе и сверяй на здоровье, — Мошкович хмыкнул и повернулся к Никите:

— Наберут по объявлению. Пойдем Воронцову доложимся.

Начальник обрадовался необычному прорыву и велел сосредоточиться на изучении камер. В свою очередь, он пообещал решить вопрос со следователем о скорейшей выдаче тел для похорон. Остаток дня прошел в дружном просмотре записей с сотни камер, по всему периметру Смоленска. Начали они с окрестностей дома Берштейнов. Там след незнакомца в бейсболке не обнаружился. Они расширили круг поисков и обнаружили, что тот пришел к месту преступления со стороны Соборной горы и той же дорогой ушел обратно. Но там его след обрывался. Поскольку дело шло к вечеру пятницы, они сошлись во мнении, что в понедельник надо проехаться и посмотреть камеры организаций, не подключенных к системе «безопасный город».

Никита торопился, так как торопился выехать в Москву, Мошкович тоже имел планы на выходные. Филипп предложил поработать внеурочно:

— Семьи нет, могу проехаться, всех владельцев камер поопрашивать.

— Вот это самоотверженность. Дерзайте, Филипп. Вам надо висты зарабатывать, — от души порадовался Никита, еще сам недавно бывший в похожей ситуации.

К вечеру этого дня он уже звонился в квартиру своей девушки Зои. За спиной Никита прятал букет роз и корзинку черешни, втридорога купленной в придорожной лавке. Зоя встречала его в миниатюрном шелковом халатике, едва скрывающем ее прелести. Она не была красавицей в полном смысле этого слова, но ладная фигурка вкупе с миловидным лицом делала ее для Никиты неотразимой. Девушка, не дожидаясь пока он войдет в квартиру, прыгнула ему на шею.

— Ну наконец-то!

Никита еле устоял и выпростав руку из-за спины, вручил возлюбленной цветы и черешню.

— Я тоже скучал.