Нексус Эрдманна

Онг терпеть не мог, когда Сьюзан чересчур упрощала. Какое легкомыслие. Если бы заседание вел Марстейнер, никакого "брюха" или "спермы" не было бы.

— А что скажете о сновидениях?

— Они не нужны. Остаточная бомбардировка коры головного мозга, чтобы держать его в состоянии полуготовности отразить нападение хищника во время сна. Бодрствование для этой цели подходит больше.

— Почему же тогда оно сразу не вытеснило сон?

Кэмден пытался подловить ее. Восхищенная такой наглостью, Сьюзан щедро одарила его ослепительной улыбкой.

— Я уже говорила: инстинкт самосохранения. Но когда налетает современный хищник, скажем, инвестор в транснациональную информационную систему, безопаснее не спать.

— Какая доля БДГ—фазы у зародыша и младенца? — выпалил Кэмден.

— Опять—таки рудимент. Мозг прекрасно развивается и без нее.

— А восстановление нейронов во время медленной фазы?

— Верно. Но оно может происходить и во время бодрствования, если молекула ДНК запрограммирована на это.

— А производство энзимов роста?

Сьюзан опять поглядела на него с восхищением.

— Продолжается. Генетическое регулирование привяжет его к другим изменениям в шишковидной железе.

— А...

— Побочные эффекты? — встряла миссис Кэмден.

Сьюзан повернулась к Элизабет Кэмден. Она и забыла о ее присутствии.

— Хороший вопрос. — Сьюзан сделала паузу; она наслаждалась. — По сравнению со своими сверстниками неспящие дети, уровень интеллектуального развития которых не корректировался, более умны, жизнерадостны и лучше решают задачи.

Кэмден вынул сигарету. Эта архаичная привычка неприятно поразила Сьюзан. Затем она поняла, что Роджер Кэмден скрывает свои чувства этим демонстративным жестом.

— Позвольте мне объяснить, — сказала Сьюзан. — Сон возникает потому, что осаждаемая со всех сторон нейронами кора старается разобраться в возникающих образах и воспоминаниях, затрачивая на это уйму энергии. Если исключить эти издержки, мозг не будет страдать от испаза и сможет лучше справляться с поступающей извне информацией.

Врачам уже более полувека известно, что антидепрессанты полностью подавляют БДГ—фазу. Последние исследования доказали также справедливость обратного. Неспящие дети — жизнерадостные, открытые... веселые.

— А какой ценой? — миссис Кэмден изо всех сил сохраняла невозмутимость, но губы ее дергались.

— Никакой. Никаких побочных воздействий.

— Пока! — резко возразила миссис Кэмден.

Сьюзан пожала плечами:

— Пока.

— Им же всего четыре года!

Онг и Креншоу пристально смотрели на нее. Жена Кэмдена заметила это — она откинулась назад и поплотней запахнула шубку, ее лицо стало бесстрастным.

Кэмден выпустил облако дыма.

— За все надо платить, доктор Меллинг. — Сьюзан понравилось, как он произнес ее имя.

— Как правило — да. Особенно при генетических вмешательствах. Но мы не обнаружили ничего отрицательного. — Она улыбнулась Кэмдену. — Неужели слишком трудно поверить, что единственный раз природа дала нам нечто по—настоящему прекрасное, полезное? Без скрытых подвохов?

— Не природа. Разум людей, подобных вам, — ответил Кэмден. Эти слова поразили Сьюзан больше, чем все сказанное ранее. Финансист не сводил с нее глаз. В груди Сьюзан что—то сжалось.

— Полагаю, — заметил доктор Онг, — что мы немного вышли за рамки нашего совещания. Мистер Кэмден, если у вас нет больше вопросов, может быть, мы вернемся к правовым аспектам, затронутым мисс Салливан и мистером Яворски. Благодарю вас, доктор Меллинг.

Сьюзан кивнула. Даже не глядя на Кэмдена, она чувствовала его присутствие.

Дом выглядел примерно так, как она представляла, — громадное сооружение в стиле Тюдор на берегу озера Мичиган к северу от Чикаго. Между воротами и домом густо росли деревья, а к волнам озера тянулось открытое пространство. Спящую траву покрывали пятна снега. Сьюзан работала с Кэмденами уже четыре месяца и сегодня впервые навестила их.

Приехала еще одна машина. Грузовик по изогнутой подъездной дорожке подрулил к служебному входу в торце здания. Один из рабочих позвонил в дверь; второй начал выгружать из кузова детский манеж в пластиковой обертке. Розовые и желтые кролики на белом фоне. Сьюзан на мгновение зажмурилась.

Кэмден сам открыл ей. Похоже, он изо всех сил пытался скрыть беспокойство.

— Зачем вы приехали, Сьюзан!

— Решила предупредить ваш визит, Роджер. Миссис Кэмден дома?

— В гостиной.

Кэмден провел ее в большую комнату с камином. Английская мебель, репродукции картин, изображающих собак или корабли... все висит дюймов на восемнадцать выше, чем следовало бы. Наверное, интерьером занималась Элизабет. Она не встала со своего кресла, когда вошла Сьюзан.

— Я отниму у вас несколько минут, — сказала Сьюзан. — Мы получили результаты анализов аминокислот, ультразвукового обследования и теста Лэнгстона. Имплантированный зародыш развивается нормально. Однако возникло осложнение.

— Какое? — Кэмден достал сигарету, взглянул на жену и положил сигарету обратно.

— Миссис Кэмден, по чистой случайности в ваших яичниках в прошлом месяце развились яйцеклетки. Мы взяли одну для генной хирургии. Вторая яйцеклетка тоже была оплодотворена. Вы носите в себе два зародыша.