Нексус Эрдманна

— Этого достаточно, — заметил Кэмден. — Разумеется, прекрасное здоровье.

— Конечно, — заверил доктор Онг.

Клиенты молчали. Пока что их список был довольно скромным, учитывая возможности Кэмдена; в основном клиентуру приходилось отговаривать то от заказа взаимоисключающих способностей, то от слишком больших изменений генотипа, а некоторые почему—то воображали, что за деньги им тут сотворят чудо. Онг ждал. Атмосфера накалялась. Становилось жарко.

— И еще, — произнес Кэмден, — отсутствие потребности во сне. — Элизабет резко отвернулась и уставилась в окно.

Онг взял со стола магнитный зажим для бумаг.

— Позвольте спросить, как вы узнали о существовании этой программы? — поинтересовался он как можно любезнее.

Кэмден широко улыбнулся:

— Так вы не отрицаете ее существования? Снимаю шляпу, доктор.

Онг сдержался:

— И все же откуда вы знаете?

Кэмден сунул руку во внутренний карман пиджака. Шелк сморщился и натянулся; тело и костюм принадлежали к разным слоям общества. Онг вспомнил, что Кэмден — иагаист, личный друг самого Кенцо Иагаи. Кэмден протянул Онгу копию спецификации программы.

— Не ищите утечку в вашей системе информации, доктор. Ни вы и никто другой ее не обнаружат. Далее. — Он внезапно наклонился вперед, чуть понизил тон. — Мне известно, что вы создали двадцать детей, совсем не нуждающихся во сне, что до сего момента девятнадцать из них здоровы, умны и психически нормальны. Более того, они развиваются, опережая свой возраст. Самому старшему уже четыре года, и он умеет читать на двух языках. Я знаю также, что для открытой продажи вы собираетесь предложить эту программу только через несколько лет. Но я хочу приобрести ее для моей дочери сейчас. За любую назначенную вами цену.

Онг встал:

— Я не уполномочен обсуждать с вами этот вопрос, мистер Кэмден. И похищение наших данных...

— Которое не является таковым — в вашей компьютерной системе произошел спонтанный выброс данных в общедоступную сеть. Вам понадобится чертовски много времени, чтобы доказать обратное...

— ...и предложение о покупке именно этой генетической программы выходят за рамки моей компетенции. Это следует обсудить на Совете директоров института.

— Конечно, конечно. Когда можно поговорить с ними?

Кэмден посмотрел на него снизу вверх. На свете найдется немного людей, способных смотреть так уверенно, находясь на восемнадцать дюймов ниже глаз собеседника.

— Разумеется, мне хотелось бы сделать предложение тем, кто обладает реальной властью. Это всего лишь выгодная сделка.

— Не совсем так, мистер Кэмден.

— Но и не чисто научные исследования, — возразил тот. — Вы — корпорация, получающая прибыль. И имеете определенные налоговые льготы, предоставляемые только законопослушным фирмам, предназначенным для защиты меньшинств. Их еще ни разу не использовали для защиты потребительских прав, за исключением случая с И—энергетическими установками. Но применить можно, доктор Онг. Меньшинства имеют право пользоваться той же продукцией, что и большинство. Вряд ли ваш институт захочет доводить дело до судебного разбирательства, доктор. Ни одна из двадцати прошедших у вас бета—тест семей не принадлежит к негритянскому или еврейскому меньшинству.

— Суд... Но вы же не негр и не еврей!

— Я отношусь к другой диаспоре — польско—американской. Моя настоящая фамилия — Камински. — Кэмден наконец встал и тепло улыбнулся.

— Послушайте, мы оба знаем, какую шумиху поднимут вокруг этой истории газеты. И, естественно, мне бы не хотелось обнародовать вашу программу в недоработанном виде, только чтобы настоять на своем. Все, что мне нужно, — это купить ваше чудесное открытие для моей дочери. — На его лице появилось мечтательное выражение. — Доктор, знаете, чего бы я добился, если бы мне не приходилось спать?!

Элизабет Кэмден резко сказала:

— Ты и так почти не спишь.

Кэмден покосился на нее, как будто только что вспомнил о ее присутствии.

— Ну нет, дорогая, не сейчас. Но когда я был молод... колледж, я мог бы учиться в колледже и одновременно... Ладно. Это сейчас уже не важно. Главное, доктор, чтобы мы с вашим Советом пришли к соглашению.

— Мистер Кэмден, пожалуйста, немедленно покиньте мой кабинет сейчас.

— Пока вы не потеряли терпение из—за моей самонадеянности? Не вы первый. Надеюсь, вы назначите мне встречу на следующей неделе. Только сообщите моему личному секретарю, Диане Клаверс.

Онг не стал провожать их до двери. Кровь стучала у него в висках. В дверях Элизабет Кэмден обернулась:

— Что случилось с двадцатым?

— Простите?

— С двадцатым младенцем. Мой муж сказал, что девятнадцать из них здоровые и нормальные дети.

Биение в висках усилилось, кровь прилила еще сильнее. Онг понимал, что, невзирая ни на что, ответит, а позднее горько пожалеет о своей несдержанности.

— Двадцатый ребенок погиб. Родители развелись еще во время беременности, и мать не вынесла круглосуточного плача постоянно бодрствующего младенца.

Элизабет Кэмден широко раскрыла глаза:

— Она его убила?