Нексус Эрдманна

Дамы за ее спиной захихикали. Генри выбрался в холл с максимально возможной для него скоростью.

Он размышлял, как бы узнать фамилию Эрин, когда она сама как раз вышла из лифта.

— Простите! — закричал Генри через весь коридор. — Вы не могли бы уделить мне минуту?

Эрин подошла к нему. В руке очередная книта, лицо удивленное, но в меру. — Да?

— Меня зовут Генри Эрдманн. Я хотел бы задать вам вопрос, который может показаться очень странным. Прошу извинить меня за то, что вторгаюсь в вашу личную жизнь, но, поверьте, у меня есть для этого серьезные основания. У вас вчера была незапланированная встреча с доктором Фелтоном?

Что-то промелькнуло в ее глазах. — Да. — Скажите, а причина этого визита не была связана с каким-либо… скажем, ментальным переживанием? Что-нибудь вроде небольшого приступа или, может быть, нарушения памяти?

Унизанные кольцами пальцы Эрин крепче вцепились в книгу. Генри машинально отметил, что сегодня это был какой-то роман.

— Пойдемте ко мне, — предложила Эрин. — Поговорим.

— Я этому не верю, — заявил Генри. — Извините, миссис Басс, но все это звучит полной чушью.

Она пожала плечами. Медленное движение узких плеч под крестьянской блузкой. Оборка длинной юбки из набивного ситца (желтые цветы на черном фоне) слегка метнулась по полу, описывая дугу. Квартира была под стать своей обитательнице. Много гобеленов на стенах, проход в спальню прикрыт не дверью, а шторой из ниток бисера; всевозможные индийские статуэтки, хрустальные пирамидки и одеяла, вышитые национальным орнаментом индейцев навахо. Генри не нравились нагромождение всех этих безделушек, инфантильность всего декора, хотя его и переполняло чувство признательности к Эрин Басс. Она облегчила его душу. Идеи Эрин относительно «инцидентов» были настолько глупы, что он мог с легкой душой их отбросить вместе со всем, что хоть как-то с ними вязалось.

— Вся Вселенная пронизана энергией, — говорила она. — Когда вы перестаете сопротивляться потоку жизни и отдаетесь во власть тришны,[49] вы пробуждаете эту энергию. Попросту: у вас был опыт «внетелесного переживания» и активации кармической памяти о прошлых жизнях. И все эти воспоминания о прошлых жизнях слились воедино в миг трансцендентного озарения.

У Генри никогда не было трансцендентных озарений. И он знал о пронизывающей Вселенную энергии — она называлась электромагнитным излучением. Имелись еще слабые и сильные ядерные взаимодействия, а также гравитационное взаимодействие. И ни одно из них не содержало в себе кармы. Генри не верил в реинкарнацию и не покидал своей телесной оболочки. Во время всех трех «инцидентов» он уверенно ощущал свое тело. Он его не покидал, это другие каким-то образом, похоже, вошли в его ощущения. Но все это было ерундой: сбой в мозгу, чьи синапсы и аксоны, дендриты и пузырьки просто постарели.

Он взялся за ходунки и поднялся.

— В любом случае, спасибо, миссис Басс. До свидания.

— Зовите меня Эрин. Не хотите чашечку зеленого чая?

— Нет, спасибо. Всего доброго.

Он был уже в дверях, когда Эрин как бы небрежно произнесла:

— Да, Генри. Когда у меня во вторник приключилось это внетелесное переживание, вместе со мной в этом пробужденном состоянии находились и другие люди… Скажите, вы когда-нибудь имели дело — я знаю, это звучит странно — со светом, который сияет ярче множества солнц?

Он обернулся и уставился на нее.

— Это займет минут двадцать, — сказал Дибелла, когда койка, на которой лежал Генри, скользнула внутрь ЯМР-томографа. Генри уже доводилось делать томографию, и ему тогда очень не понравилось, что приходится лежать в тесной трубе, где места было не больше, чем в гробу. Он знал людей, которые вообще не могли заставить себя туда забраться. Но Генри начал бы себя презирать, если бы позволил какой-то аппаратуре одержать верх над собой, да и труба не была закрыта герметично — торец оставался открытым, И поэтому он стиснул зубы, закрыл глаза и позволил машине заглотить свое пристегнутое ремнями тело.

— Ну, как вы там, доктор Эрдманн?

— Все нормально.

— Отлично. Просто расслабьтесь.

К собственному удивлению, Генри сумел это сделать. Внутри трубы все казалось очень далеким. Он даже задремал и проснулся спустя двадцать минут, когда койка, к которой он был пристегнут, выскользнула из трубы.

— Ну что? Как там мои показатели? В норме? — спросил Генри доктора Дибеллу, задержав дыхание.

— Абсолютно, — ответил Дибелла. — Благодарю вас, это отличная отправная точка для моих исследований. Следующий сеанс, как мы договорились, будет проведен сразу же после того, как вы просмотрите десятиминутное видео. Это будет ровно через неделю. Я внес вас в список.

— Отлично.

Все в норме. Значит, его мозг в полном порядке, и вся жуть осталась позади. Испытываемое им облегчение вызвало приступ эйфории.

— Рад ассистировать вам в вашем проекте, доктор. Но снова спрошу, в чем его смысл?