Некроскоп

Я оказался почти что прав. Буквально через секунду я увидел, что дом превратился в ужасный силуэт на фоне осветившего его сзади пламени. Оно было таким ярким, что, казалось, прожигало насквозь камень стен, а старый дом напоминал каменный склеп. В нижнем этаже на фоне большого окна я увидел фигуру человека — воздев к небу руки, он в гневе потрясал ими. Едва погасла вспышка от последней бомбы и дымящаяся земля вновь погрузилась в темноту, следующая бомба угодила прямо в дом.

Вот тут уже начался настоящий ад. Крыша дома разлетелась на куски, стены рухнули, подняв в воздух столбы огня и дыма, а дорога впереди вздыбилась и заходила волнами, словно огромная извивающаяся змея, осыпая градом камней ветровое стекло машины. А потом... все вокруг горело, крутилось, ходило ходуном!

"Скорую помощь” подняло в воздух, и она кувырком полетела в кювет — машина стала игрушкой в руках сумасшедшего. Я пробыл без сознания буквально пару секунд, а может, то был всего лишь шок. Придя в себя, я отполз подальше от горящей машины — и как раз вовремя, потому что еще через несколько секунд она взорвалась. Всего несколько секунд — и взрыв.

Имени того, кто сидел тогда рядом со мной в машине, я не знал. А если и знал, то сейчас уже забыл. Мы встретились той ночью впервые и тут же потеряли друг друга в этом пекле. Вое, что я помню о нем, — это его крючковатый нос. Когда я выползал из машины, я его в ней не видел, но если он все же оставался там, то наверняка погиб. Так или иначе, больше я его никогда не встречал...

Бомбы продолжали падать вокруг меня — я дрожал от страха и чувствовал себя всеми покинутым, происходящее потрясло меня, привело в шоковое состояние. Вы можете представить себе, как чувствует себя человек, только что потерявший другого, пусть и мало знакомого ему человека?

Я взглянул в сторону дома, в который попала бомба, разорвавшаяся перед той, что упала на дорогу. Как ни странно, стены его частично остались стоять. Комната нижнего этажа с большими окнами сохранилась. Стекол уже не было, но комната, вернее часть ее, уцелела. Все остальное исчезло или скоро должно было исчезнуть. В развалинах полыхал пожар.

И тут я вспомнил о виденной мной в окне фигуре, в ярости поднявшей вверх руки. Если уцелела часть комнаты, то, возможно, уцелел и этот человек. В силу привычки к своей работе я инстинктивно бросился к дому. Какую-то роль сыграло, наверное, и чувство самосохранения. Если в дом уже попала одна бомба, маловероятно, что в него угодит еще одна. Так что до конца бомбежки я мог считать себя там в безопасности. Сознание мое было затуманено, и я даже не подумал о том, что дом горит, что огонь может стать ориентиром для самолетов во время следующей бомбежки.

Благополучно добравшись до цели я через проем разбитого окна забрался внутрь и оказался в бывшей библиотеке, где и обнаружил того сердитого человека, точнее, то что осталось. Казалось бы, после такого взрыва от него вообще не должно было ничего остаться, однако все оказалось далеко не так. Я имею в виду его состояние... он должен был быть мертвым. Но он был жив! Он был бессмертен!

Я не знаю, Драгошани, что именно вам известно о Вамфири. Если вы знаете о них достаточно много, то все, о чем я расскажу дальше, едва ли вас удивит. В то время он не знал о них ничего, поэтому увиденное и услышанное мной в том доме привело меня в ужас. Вы не первый, кому я рассказываю эту историю. С тех пор я многим ее поведал, я слишком много болтал. Но с каждым разом я говорил все с меньшей охотой, сознавая, что в лучшем случае мой рассказ воспринимается скептически, а то мне и вовсе не верят. Так или иначе, это приключение потрясло меня настолько, что стало толчком к дальнейшим поискам, привело к тому, что я стал одержим этой темой. Воспоминания о тех событиях остались наиболее яркими за всю мою жизнь, я просто должен обо всем рассказать и хотя в последнее время я резко сократил общение с людьми, мне все-таки необходимо еще раз поведать о событиях той ночи. За последние семь лет, Драгошани, вы будете первым, кто услышит мою историю. Последним был американец, который хотел затем написать и опубликовать эту “правдивую историю”. Чтобы его переубедить, мне пришлось пригрозить ему дробовиком. По очевидным для вас причинам я не хочу привлекать к себе излишнее внимание, а это неизбежно бы произошло, если бы он осуществил свои планы.

Я вижу, Драгошани, что ваше нетерпение растет, поэтому продолжу.

Поначалу я не видел в комнате ничего, кроме обломков и осколков. Ничего другого я в общем-то и не ожидал. Во всяком случае, я не рассчитывал застать кого-либо в живых. Потолок с одной стороны рухнул, стены покосились и частично обвалились, готовые вот-вот рассыпаться окончательно. Повсюду были разбросаны книжные полки и в беспорядке валялись разорванные тома, часть их горела и дымилась, что еще больше усиливало впечатление царящего здесь хаоса. Пахло дымом и копотью — запах был очень едким, почти удушающим. И вот тогда я услышал стон.