Некрополь

В. Ф. ХОДАСЕВИЧ

НЕКРОПОЛЬ

ВОСПОМИНАНИЯ

LES EDITIONS PЕTROPOL1S / BRUXELLES

1939

ПРЕДИСЛОВИЕ

Собранные в этой книге воспоминания о некоторых писателях недавнего прошлого

основаны только на том, чему я сам был свидетелем, на прямых показаниях действующих

лиц и на печатных и письменных документах. Сведения , которые мне случалось получать

из вторых или третьих рук, мною отстранены. Два - три незначительных отступления от

этого правила указаны в тексте.

КОНЕЦ РЕНАТЫ.

В ночь на 23 февраля 1928 года, в Париже, в нищенском отеле нищенского

квартала, открыв газ, покончила с собой писательница Нина Ивановна Петровская.

Писательницей называли ее по этому поводу в газетных заметках. Но такое прозвание

как-то не вполне к ней подходит. По правде сказать, ею написанное было незначительно и

по количеству, и по качеству. То небольшое дарование, которое у нее было, она не умела,

а главное — вовсе и не хотела " истратить " на литературу. Однако, в жизни литературной

Москвы, между 1903-1909 г.г., она сыграла видную роль. Ее личность повлияла на такие

обстоятельства и события, которые с ее именем как будто вовсе не связаны. Однако,

прежде, чем рассказать о ней, надо коснуться того, что зовется духом эпохи. История

Нины Петровской без этого непонятна, а то и не занимательна.

***

Символисты не хотели отделять писателя от человека, литературную биографию от

личной. Символизм не хотел быть только художественной школой, литературным

течением. Все время он порывался стать жизненно - творческим методом, и в том была

его глубочайшая, быть может, невоплотимая правда, но в постоянном стремлении к этой

правде протекла, в сущности, вся его история. Это был ряд попыток, порой истинно

героических, — найти сплав жизни и творчества, своего рода философский камень

искусства. Символизм упорно искал в своей среде гения, который сумел бы слить жизнь и

творчество воедино. Мы знаем теперь, что гений такой не явился, формула не была

открыта. Дело свелось к тому, что история символистов превратилась в историю разбитых

жизней, а их творчество как бы недовоплотилось: часть творческой энергии и часть

внутреннего опыта воплощалась в писаниях, а часть недовоплощалась, утекала в жизнь,

как утекает электричество при недостаточной изоляции.

Процент этой "утечки" в разных случаях был различен. Внутри каждой личности

боролись за преобладание "человек" и "писатель". Иногда побеждал один, иногда другой.

Победа чаще всего доставалась той стороне личности, которая была даровитее, сильнее,

жизнеспособнее. Если талант литературный оказывался сильнее — "писатель" побеждал

"человека". Если сильнее литературного таланта оказывался талант жить

— литературное творчество отступало на задний план, подавлялось творчеством

иного, жизненного порядка. На первый взгляд странно, но в сущности последовательно

было то, что в ту пору и среди тех людей "дар писать" и "дар жить" расценивались почти

одинаково.

Выпуская впервые "Будем как Солнце", Бальмонт писал, между прочим, в

посвящении: ,,Модесту Дурнову, художнику, создавшему поэму из своей личности".

Тогда это были совсем не пустые слова. В них очень запечатлен дух эпохи. Модест

Дурнов, художник и стихотворец, в искусстве прошел бесследно. Несколько слабых

стихотворений, несколько неважных обложек и иллюстраций — и кончено. Но о жизни

его, о личности слагались легенды. Художник, создающей "поэму" не в искусстве своем, а

в жизни, был законным явлением в ту пору. И Модест Дурнов был не одинок. Таких, как

он, было много, — в том числе Нина Петровская. Литературный дар ее был не велик. Дар

жить — неизмеримо больше.

Из жизни бедной и случайной

Я сделал трепет без конца...

она с полным правом могла бы сказать это о себе. Из жизни своей она воистину

сделала бесконечный трепет, из творчества — ничего. Искуснее и решительнее других

создала она "поэму из своей жизни". Надо прибавить: и о ней самой создалась поэма. Но

об этом речь впереди.

***

Нина скрывала свои года. Думаю, что она родилась приблизительно в 1880 г. Мы

познакомились в 1902. Я узнал ее уже начинающей беллетристкой. Кажется, она была

дочерью чиновника. Кончила гимназию, потом зубоврачебные курсы. Была невестою

одного, вышла за другого. Юные годы ее сопровождались драмой, о которой она

вспоминать не любила. Вообще не любила вспоминать свою раннюю молодость, до

начала ,,литературной эпохи" в ее жизни. Прошлое казалось ей бедным, жалким. Она

нашла себя лишь после того, как очутилась среди символистов и декадентов, в кругу "

Скорпиона " и "Грифа".

Да, здесь жили особой жизнью, не похожей на ее прошлую. Может быть, и вообще

ни на что больше не похожей. Здесь пытались претворить искусство в действительность, а

действительность в искусство. События жизненные, в связи с неясностью, шаткостью