Некрополь

– Куда мы идем? – снова спросил ребенок, когда они укрылись под навесом магазина, чтобы избежать давки.

– Отсюда. К реке, – таким был план. Но при такой толчее она не была уверена, что это возможно. Может, в городе, под Щитом, было бы безопаснее.

Ребенок заплакал.

Он не мог дышать. Давление и темнота над ним ошеломляли. Что-то маслянистое капало ему на глаза. Он попытался пошевелиться, но ничем пошевелить не мог. Нет, неправда. Он мог пошевелить пальцами ног в армейских сапогах. В рот набилась рокритовая пыль. Он закашлялся и обнаружил, что легким не было места развернуться. Он был придавлен.

Над ним раздавались треск и звяканье. Он слышал голоса, приглушенные расстоянием. Он попытался крикнуть, но подавился пылью, даже для кашля не хватало места.

Свет. Лучик света, прямо над ним, когда камень убрали. Камень убрали – и сразу же осколки поменьше стали давить сильнее, прижав к земле ноги и таз.

В просвете над ним показалось лицо.

– Кто там внизу? Ты жив?

Охрипший, с пересохшим ртом, он ответил:

– Меня зовут Бан Даур. И – да, я жив.

Дом его семьи опустел. Чиновник Ворлин прошагал внутрь, оставляя цепочку липких кровавых следов. Его клан наверняка был в Легислатуре. Ну и пусть себе пресмыкаются перед верховным лордом.

Он пересек занавешенную комнату, подошел к тиковому столику возле узорчатого окна и налил себе тройную порцию джойлика. Менкс и Трор ждали в прихожей, нервно перешептываясь.

– Телохранители! Ко мне! – позвал Ворлин, когда огонь выпивки разлился по телу. Он взмахнул палочкой-переключателем, но настенный экран крутил лишь имперскую пропаганду. Он вырубил экран и отбросил палочку.

Подошли телохранители. Они оба снова спрятали оружие, как было положено в гильдийских домах.

Ворлин уселся на подвесной диван и, улыбаясь, потягивал напиток. За окном раскинулась громоздкая туша улья Вервун, многие кварталы объяты пламенем. Небо, выглядящее зеленым сквозь Щит, шло рябью под непрекращающимся артобстрелом.

– Вы сегодня хорошо мне послужили, – сообщил им Ворлин.

Охранники замерли в неуверенности.

– Менкс! Трор! Друзья мои! Налейте себе и расслабьтесь! Ваш хозяин горд вами!

Они засомневались, но затем решились. Трор поднял графин, а Менкс нашел стаканы. Стоило им повернуться спинами, Ворлин вытащил игломет и выстрелил.

Первый выстрел вышиб позвоночник Менкса, и того швырнуло на столик, который под ним проломился. Трор оглянулся, и второй выстрел разнес вдребезги графин в его руках, а третий взорвал голову и отшвырнул тело на обломки столика.

Ворлин поднялся, не выпуская выпивку, выстрелил еще тридцать раз по искореженным трупам, просто для порядка. Затем снова сел и, потягивая напиток, наблюдал, как горит улей Вервун.

– Дорога заблокирована, сэр! – крикнул водитель танка Каулу по внутренней связи. Прорываясь по Южному шоссе сквозь обломки внешних трущоб, все еще под обстрелом, колонна Каула добралась до хвоста очереди беженцев, тянущейся от Сондарских врат.

Каул высунулся из башни, глядя вперед, в море толкающихся людей.

Западнее падали снаряды, освещая ночь.

Каул спустился в танк и сказал:

– Поезжай прямо.

Водитель воззрился на него в изумлении.

– Но, комиссар…

– Ты оспариваешь прямой приказ? – рявкнул Каул.

– Нет, сэр, комиссар, сэр, но…

Каул прострелил ему горло и вытащил подергивающееся тело с водительского места.

Он уселся в перемазанное кровью железное кресло и отправил сообщение по внутренней связи: «Бронетанковая колонна. За мной».

«Просто трущобные крысы… бесполезные», – решил он, направив танк на толпу, давя все и вся на пути к далеким вратам улья Вервун.

Глава третья

ПОЛНОЧНОЕ СОЛНЦЕ

После этого любая битва будет легкой, победа – простой, слава – пустой.

Генерал Ночес Штурм, после победы на Гримойре

Бомбардировки продолжались днем и ночью еще две с половиной недели. К двенадцатому дню день и ночь были едва различимы из-за тумана-дымки, повисшего над ульем Вервун. Щит оставался несокрушимым, но южные внешние трущобы и предприятия обратились в выжженную пустошь площадью пятьдесят километров. Некоторые снаряды прицельно били с перелетом Щита, катастрофически повредив незащищенные северные районы и значительную часть Хасских доков.

Днем шестого дня маршал Эдрик Кроу, назначенный Легислатурой преемник Гнайда, распорядился закрыть Южные врата в улей. Новый маршал, брат лорда Кроу из одноименного благородного дома, долго служил старшим полковником в Вервунском Главном, и его назначение поддержали семь из девяти благородных домов. Благородный дом Анко – выдвигавший собственного кандидата, Хескита Анко, – голосовал против. Благородный дом Часс воздержался.