Некромантка 2

Мальчишка с видом эстета прошелся по всем четырем и выбрал комнату с видом на реку. Высунувшись из окна, можно было разглядывать темное течение Илаанта и светящийся другой берег. Девушка и художник остановились у дверного проема.

— Мне здесь нравится, — брат даже не поскупился и улыбнулся щедрому дяде-художнику.

— Отличный выбор, — кивнул Эстрич и вопросительно взглянул на девушку.

— Мне без разницы, устроюсь в соседней, — пожала плечами.

— Хорошо. Я тогда распоряжусь, чтобы вам доставили одежду с утра. К сожалению, мой размер вряд ли подойдет мальчику, да и вам тоже. Хотя, халатами обеспечить я вас сумею. Все же после ванны лучше одеться в чистое.

— Ничего, мы потерпим, спасибо большое Эстрич. Митриш?

— Да, спасибо большое, — крикнул мальчишка из комнаты, разглядывая особняк из окна.

— Что ж, располагайтесь, — художник по мальчишески перекатился с пятки на носок, — Ужин подадут где-то через час.

Имельда кивнула, благодарно улыбнувшись. Эстрич подмигнул ей, развернулся на пятках и удалился, что-то тихонько насвистывая себе под нос. Он был счастлив. Эстрич и помыслить не мог, что встретит девушку так быстро и открыто радовался, не стесняясь демонстрировать это. Имельда чувствовала эту радость, замешанную на чисто мужской уверенности. Щеки полыхали. Девушка, проводив взглядом широкоплечую фигуру художника, слегка улыбаясь, повернулась в сторону Митриша и мгновенно спрятала улыбку. Митриш с кислой физиономией скривился, собрав под подбородком кучу недовольных складок.

— Что? — чуть возмутилась девушка, расширив глаза. — Он хороший.

— Тот рыжий бандит тоже был хороший, но ему глазки ты так не строила, — хмыкнул по-ребячески парень.

— Ой, — фыркнула некромантка, выходя, — Кому хочу, тому и строю, — пробубнила из-за двери, удаляясь в свою комнату.

— Ага, ага, — протянул Митриш, возвращаясь к окну с задумчивым видом. Митриш никак не мог найти причину неприятно гложущего чувства, но оно было и никакие улыбки, и горячие ванны с ужинами, и одеждами не могли загасить его.

***

Ужин приготовили даже раньше, чем через час. Имельда только и успела, что умыться и привести свои волосы в порядок. Из-за того, что она в силу обстоятельств не могла долгое время воспользоваться расческой, на голове у нее был, мягко сказать, не порядок. Концы вьющейся шевелюры спутались настолько, что единственным способом их распутать были ножницы. Так что к ужину девушка спускалась с пунцовыми щеками и укороченными локонами. До этого некромантка могла похвастаться длинными волосами — ниже лопаток были — а сейчас едва доставали до плеч.

— С каждой нашей встречей вы меняете свой имидж? Мне нравится, — довольно проговорил Эстрич, указывая на место рядом с собой за столиком.

Девушка немного удивилась, но все же прошла к столику и присела прямо на пол. Здесь не было стульев, или кресел, или диванов. Здесь были только мягкие прямоугольные подушки, рассыпанные по полу и приземистый низкий длинный столик кипенно-белого цвета. Митриш уже сидел за столом и с жадностью дикого кота уплетал печеную курицу.

Но и это было далеко не все, что удивило Имельду. Подняв взгляд к потолку, она зажмурилась, хотя хотелось, наоборот, открыть глаза от удивления по шире.

— Что это? Не похоже на огнекамень… — она прикрыла глаза рукой, заслонив свет, исходящий из округлой сферы, подвешенной в переплетении металлической проволоки.

— Это лампочка, Пешет, — улыбаясь, как и всегда, произнес Эстрич. Он тоже уже ел, как и Митриш, не став дожидаться последнюю гостью. Они оба наплевали вообще на всякие правила этикета.

— Лампочка?

— Да, и скажу я вам электричество весьма дорогостоящее удовольствие, но все же я позволил себе провести к себе в мастерскую и столовую нормальное освещение, — он продолжал есть, благосклонно удовлетворяя любопытство своей гостьи.

— Удивительно, — девушка поерзала, устраиваясь удобнее на подушке.

— Да, мы, люди, на многое способны, — он ел прямо руками, не стесняясь их облизывать. Ничего не ответив, девушка занялась своей порцией. — Позволите мне бестактный вопрос? — спросил с заинтересованным лицом Эстрич, вытирая руки о салфетку. Он потянулся к салату в хрустальной чаше.

— Задавайте.

— За что же Митриш угодил в розыск? — мужчина с хитрым добродушным прищуром посмотрел на мальчика. Имельда замерла. Пояснить брату, что она там наплела художнику, было как-то не досуг. Тот же, нисколько не смутившись такого вопроса, жуя, выгнул губы.

— Воровал много.

Имельда было взяла стакан с морсом, чтобы запить немного суховатую птицу, но поперхнулась, услышав такой ответ.

— Как же так… — задумчиво проговорил художник, покачав головой, — Как же так… Не думал, что Матильда так плохо воспитывала своих детей.

У Имельды застрял кусок в горле, и она закашлялась. Она руками начала жестикулировать, мол, все в порядке, а сама смотрела на Митриша, пытаясь взглядом внушить ему мысль, чтоб прекратил нести ахинею и дал ей все сказать. Увы, мысли она передавать не умела.