Некромантия для чайников

– Меня всегда лекари-женщины лечили, – пробормотала.

– Ну, так представь, что я твой первый лекарь-мужчина.

– Если опустить слово лекарь, совсем неприлично звучит, – ответила и снова залилась краской, до кончиков ушей в этот раз.

Лорд Эрсиэ рассмеялся, затем все-таки поднялся и развернул меня к столу. Есть уже не хотелось, но обсудить предстояло многое.

– По всей видимости, это тот самый клинок, которым пытался совершить жертвоприношения Теньяр. Странно, что я сам его не обнаружил. Хотя, если говоришь, он втягивается в руку, то неудивительно. Но самое интересное, что такое, вот, подселение, видимо, хотели сделать с тобой. Потому Арен и решил, что ты этот самый древний. Жаль, я не силен в современной философии Ордена Света, знать бы кого они называют теперь древними.

– А что такое этот ашхсит все-таки?

– Минерал. Его добывали на северо-востоке в начале пятисотых годов. Но сейчас он встречается довольно редко, в чистом виде – практически никогда. Ашхсит обладает свойством поглощения магии, минерал накапливает ее и при превышении критической нормы взрывается. Если вонзить ашхситовый клинок в тело мага, тот может утратить магию. Странно, что ты не утратила силу после того, как тебя пронзили ашхситом

– Но я не чувствовала в себе силы и до того, как напоролась на этот мраков штырь. И еще он отчего-то был потемневшим, а не таким блестящим, как у Арена.

– Ашхсит темнеет, когда впитает чужую силу. Кажется, я ошибся. Теньяр не пытался использовать тело девочки. Ему нужна была ее магия. Мы должны вернуть клинок, которым пронзили тебя, как можно скорее. Я так понимаю, сначала нужно напитать минерал силой, а затем вонзить его в того, в чье тело совершается подселение. Не уверен, но это вполне логичная версия.

– Получается, что я впитала силу из ашхсита?

– Вполне возможно. Но нужно проверить.  Завтра утром выезжаем в Аринкай.

– Но Вам нельзя в Аринкай, – кажется, даже испугалась за магистра. – Некромантия там под строжайшим запретом. И Вас, и меня заодно отправят на костер!

– Думаешь, я настолько глуп, чтобы всем рассказывать о своей специализации?

– А Ваши глаза?

– Эту проблему я решу. Твоя мать примет гостя? Не хотел бы оставлять тебя там одну.

– Мама может и примет, а вот дядя…

– Тогда остановимся на постоялом дворе.

– И как я это маме объясню? Или Вы мне, вообще, не позволите с ней увидеться?

– Позволю, – магистр махнул рукой и потянулся за булочкой. – По дороге что-нибудь придумаю. Можно отвести твоему дяде глаза, обездвижить, усыпить.

– Убить, – предложила еще более кровожадный вариант, а магистр рассмеялся.

– Да… – многозначительно протянул лорд Эрсиэ, – опасно с тобой связываться.

А я задумалась. Поняла, что совсем не хочу возвращаться. Я, конечно, скучаю по маме, но жить в доме дяди точно не стану. Несмотря на то, что мертвецы все еще до ужаса пугали, а магистр едва не убил, чувствовала себя здесь гораздо спокойней, чем в поместье. Никто не врывался в мою комнату и не орал, что петухи давно пропели, а я, видите ли, до сих пор в постели валяюсь. Не было этой заунывной дядиной молитвы на завтрак, обед и ужин. Никто не допрашивал, что полезного я сделала за день. Не грозился высечь розгами. Я все время удивлялась, почему мама это терпит? Уж лучше было бы пойти работать, чем постоянно слушать дядькины понукания.

– Маму жалко, – пробормотала, глядя в чашку с остывшим чаем.

– Подожди, милая, ты в серьез об убийстве? – магистр удивленно приподнял бровь.

– Не поможет, – вздохнула я. – У него жена, дети. Забрать бы ее… – едва не сказала, сюда, в замок.

– Твой отец поступил крайне жестоко, оставив тебя и твою маму без титула и денег. Но и после этого у твоей мамы был выбор. В Аттаранте нравы свободнее, а у твоего отца было достаточно влиятельных друзей, к кому она могла обратиться за помощью. Но твоя мать сделала свой выбор. Для нее это правильно. Купечество тщательно блюдет свои традиции. Удивительно, что твоя мама, вообще, решилась выйти замуж за мага. Вряд ли ее семья дала согласие на этот брак.

– У нее кроме старшего брата, дядьки моего, никого не было. А папа большой выкуп дал.

– То есть, твой дядя ее продал? Да, купцы, они во всем купцы. Даже своих женщин продают.

– Поэтому я его ненавижу! – в сердцах выпалила.

– Он и тебя хотел продать? Поэтому сбежала?

– Мне повезло, покупателей по мою душу не больно-то и найдешь, – улыбнулась я.

– Это хорошо, – коварно ухмыльнулся магистр, а мне оставалось только гадать, что он имел в виду.

А потом меня уложили спать. Не стала даже высказывать свои мысли о недопустимости совместной ночевки в одной постели. Глаза слипались, и я уснула, едва коснувшись подушки.

Глава 6