Некромант

– Значит, Гред, — повторила Осси и, разом стерев с лица улыбку, продолжила: — Гред Шероу, отделенный от жизни и возвращенный из тлена, отвечай мне, покуда я держу в руках твою смерть.

Пафосно и как-то не очень уместно это все прозвучало. Не соответствовала торжественность заявления крайней убогости амбиента. Но ритуал — есть ритуал и ни слова в нем не поменять и не выкинуть. А те, кто пробовал это проделать, наверняка, потом сильно об этом жалели.

– Отвечать? — Ухмыльнулся покойник. — Ну, что ж… отвечу… — с каждым новым произнесенным словом голос его крепчал, обретал уверенность и даже какие-то нагловатые нотки в нем появились. — А что ты мне дашь?

Вот это была засада. Про выкуп Осси как-то забыла. А ведь положено было — за разговор с покойником жертвой платить, и она это знала. Испокон веков так заведено было, а раз так, то и не ей нарушать… Да и чревато оно… Вот только забыла Осси про жертву пока впопыхах обряд готовила, и теперь как-то надо было выкручиваться, не то…

– Что дам?.. — Осси закрутила головой по сторонам. Как назло ничего такого, что могло бы заинтересовать мертвяка на глаза ей не попадалось. Да и вообще ничего в этой совершенно пустой комнате не попадалось. — А что ты хочешь?

– Это! — Мертвяк недолго думая ткнул пальцем в хилависту. И хоть и вяло и неловко он это сделал, но идиотизм его предложения от этого нисколько не уменьшился. — Это хочу! — Повторил он.

– Ага, сейчас! — Взвизгнул хилависта. — Хочет он… У тебя, я смотрю, мозги уже совсем протухли!.. Чего ему надо? — Повернулся он к Осси.

– Воспоминания. Ему нужно что-то, что поможет ему здесь удержаться. Что-то такое, что заставит его забыть, что он мертвый. Все равно что, но чем ярче и интересней будут воспоминания, тем лучше.

– Воспоминания? — Заорал хилависта. — Он у меня воспоминания украсть хочет? — Ташур брызгал слюной во все стороны, морда его стала багрово-красной, а глаза налились кровью, — того гляди, лопнут. Переполненный праведным гневом он даже в размерах раздулся раза в полтора. По всему, мысль что его Ташуровоми воспоминаниями будет вот так, вот, запросто, пользоваться какой-то мертвяк взбесила его до последней крайности. — Да куда тебе они, дохлятина бездыханная! Да, что ты с ними делать будешь, трупак рассохшийся? С ними… с моими… Для тебя я их что ли собирал и хранил, тварь бездушная? Да ты… Ты…

– Что? — Улыбнулась Осси. — Словарный запас кончился? Так ничего… не бойся повториться, раз такое дело.

И он повторился. Да так, что леди Кай аж рот открыла. Да, что леди Кай — мертвяк и тот глазами захлопал, но это его, правда, похоже, еще больше распалило.

– Это хочу, — повторил он, когда хилависта наконец замолчал, выговорившись, и, выплеснув все, что в нем накопилось. — Сейчас!

– Ладно! — Деваться Осси было некуда и она решилась. — Хочешь — получишь, — и она повернулась к Ташуру:

– Расслабься! Не убудет от тебя! — И она коротко взмахнула рукой в сторону хилависты, прошептав заклинание краткого оцепенения.

– Убудет, еще как… — начал было тот, но вдруг осекся на полуслове и замер словно столбняком сраженный. Только глаза его дико вращались, так и норовя выскочить из орбит.

– Господи, дай мне сил, — вздохнула леди Кай. — Сожрет ведь потом…

А мертвец уже тянул из хилависты картины былого. Тянул, заполняя сосущую пустоту внутри себя чужими образами, словами и мыслями. И выглядело это, будто связала его с Ташуром серая дымная тропка, протянутая прямо по воздуху словно выцветшая радуга.

Возле хилависты она переливалась яркими сочными тенями, отбрасывавшими во все стороны игривые блики, но чем дальше — тем больше они мутнели, становились размытыми и невнятными, а ближе к покойному Греду исчезали совсем, растворяясь в воздухе.

А сам Гред будто спал. Будто грезил наяву. Будто плыл по волнам чужих воспоминаний сквозь сотканные из трепетного света вуали.

Он слышал чужие голоса и видел иные эпохи, незнакомые города, давно стертые с лица земли, и ставшие пылью много столетий назад. Он видел отчаяние и безысходность, и его охватывало оцепенение, а мертвое сердце его превращалось в лед. Чужая боль и страдания, терзали его заново обретенную душу. Чужая радость переполняла ее…

Его сущность постепенно растворялась в этом нахлынувшем потоке краденых эмоций, а мертвое тело его теперь воспринималось как обременительный груз, препятствующий окончательному слиянию с роящимся сонмом чарующих теней…

– Ну, хватит, — Осси взмахнула мечом, рассекая эту порочную и противоестественную связь. — А то ишь — присосался… Еще не известно: стоит ли оно того.

Мертвец одарил леди Кай долгим тяжелым взглядом, но промолчал, а хилависта, выпавший из наведенного транса, что-то недовольно забубнил, полностью сосредоточившись на самом себе в поисках невосполнимых потерь. При этом он крутился как волчок, изо всех сил стараясь рассмотреть себя со всех сторон, очевидно полагая, что потеря части воспоминаний неизбежно должна отразиться на его облике.