Некромант

Некоторое время он продолжал лежать, пытаясь сообразить, в чем же заключается новая игра и что в этой связи требуется от него, а когда уже совсем было собрался спрыгнуть и побарахтаться внизу вместе со своей новой подружкой, плита под ним треснула. А потом брызнула во все стороны мелкими острыми осколками. Несколько штук просвистело рядом с мордой, а парочка — прямо сквозь него, но, к счастью, вреда особого они не причинили, хотя и приятных ощущений тоже не добавили. А потом из образовавшейся в плите дыры показалась голова.

Голова эта была неприятной. И даже — противной. Потрескавшиеся от недостатка влаги глаза сочились мутной желтоватой слизью, а сухая морщинистая кожа свисала ошметками, словно у больного красной почесухой. Но главное, — голову окружала серая дымка, в которой, плавали небольшие, но очень упитанные черви. Они были черными, скользкими на вид, и смотреть на них не хотелось. Червяков Мей вообще не любил, а этих, как назло, было много, и, к тому же, они, будто почувствовав его присутствие, тут же потянулись к нему, противно извиваясь своими жирными телами.

Осмотревшись по сторонам, голова вознамерилась вылезти целиком и таки вылезла, вытащив за собой туловище. Червяков сразу стало больше, и это было плохо.

Хуже того, — чем больше их становилось, тем быстрее они шевелились, и при этом упорно лезли к Мею. Контактировать с ними не хотелось, а поэтому надо было срочно что-то предпринимать. Что-то такое, что решило бы эту проблему раз и навсегда.

Быстро выстроив логическую цепочку: плохие червяки — плохая голова, Мей принял эпохальное решение и тут же реализовал его, изо всех сил вдарив лапой по шелудивому черепу. Результат превзошел все, даже самые смелые, ожидания, ибо голова оказалась очень непрочной и тут же смялась, выпустив наружу какую-то мутно-серую жижу. Лишенное своей смотрящей по сторонам, а, следовательно, — самой главной части, туловище осело обратно в дыру, утащив за собой стремительно бледнеющих и тающих в воздухе червяков. Это была победа! Полная и безоговорочная.

Очень довольный собой Мей приподнялся и осмотрелся по сторонам — из оставшихся больших камней тоже торчали головы с червяками, причем две из них уже вытащили наружу свои тулова вместе с руками и ногами. А внизу, глубоко увязнув в полу, все еще продолжала барахтаться его подруга. Правда теперь, когда она увидела, как весело проводит время Мей, она изо всех сил старалась выбраться к нему. Это было правильно, и ей надо было помочь. Тем более что, кажется, она его звала.

Мей спрыгнул вниз.

А Осси продолжала тонуть. Несколько отчаянных попыток выбраться не привели ни к чему. Лишь раз кончиками пальцев удалось задеть край каменной плиты, но о том, чтобы ухватиться не было и речи. И как не тянулась — только вязла еще больше. Как муха в сиропе…

Промерзшее насквозь тело все чаще сводило судорогами, а ног леди Кай вообще уже не чувствовала — будто растворились они в ледяной жиже полностью и без остатка. Осси погрузилась уже почти до плеч и лишь раскинутые на поверхности руки еще как-то удерживали ее на плаву.

Каменная трясина, которая поначалу лишь крепко удерживала ее, не давая возможности выбраться, потихоньку брала верх и теперь уже ощутимо тянула вниз. Наверное, так себя чувствует песчинка в часах, когда неумолимое время потихоньку засасывает ее вглубь. Только для Осси это означало не переход через краткий миг времени, а переход в иные пределы, переход из состояния жизни — привычного и приятного, в иное — чуждое и пугающее состояние смерти. И пусть, как учил Странник — Вуаль всегда рядом, хоть до поры и незрима, но рвать ее сейчас и здесь совсем не хотелось. И даже возможная встреча с мамой, которая уже много лет как ушла из этого мира, энтузиазма не добавляла.

Осси погружалась все глубже. Уже утонули после очередной судорожной попытки вырваться раскинутые по сторонам руки, и уже почти до подбородка добралась жидкая стужа, а спасения все не было. Мей на зов не откликался, а вывернуться, чтобы посмотреть, чем он там занят, Осси уже не могла.

Чем дальше, тем быстрее погружалось ее тело, и тем сильнее становилось давление. Густая масса, наполнившая этот омут, давила на ребра так, что казалось, треск их слышен на улице, а сдавленные легкие уже давно не могли набрать воздуха. В глазах темнело, а мир сужался, становясь все меньше, меньше и меньше, но в тот момент, когда он должен был схлопнуться до размеров макового зернышка, в него серым вихрем ворвался Мей.

Это было спасением и настоящим чудом. В два мощных прыжка котяра пересек отделявшее его от леди Кай расстояние, причем прошел прямо по топи, аки посуху — то ли нипочем она мертвому была, то ли, опять же, умение ходить по линиям леи выручало, но как бы то ни было, а прошел и успел, даруя нежданное уже избавление.