Некромант

— Инициатива дерет инициатора — как и всегда — буркнул Гийом, и глядя на довольное, ухмыляющееся лицо безопасника, добавил — Никогда тебе не быть политиком, Рогс! Пока не поумнеешь!

***

— А ты сочинил мне песню? — улыбнулась Соня, которая вприпрыжку бежала рядом. Ноги-то у меня длиннее, соответственно росту, так что девчонка едва за мной успевала.

— Нет — вздохнул я, и тихо предложил — Взять тебя на буксир? Давай я тебя за ручку возьму?

Соня оглянулась по сторонам, и решительно сунула мне свою руку. Я уцепился за крепкую, на удивление крепкую ладошку и попер вперед, как заправский буксир. Мне надо было забрать свой меч, и успеть это сделать до полудня. Соня увязалась за мной хвостиком в самый последний момент, и с жаром уверяла, что никак не будет мне обузой. Фелна находилась на занятиях, Хельга не могла отойти от своего секретарского стола — папаша строго-настрого приказал ей никуда не уходить под страхом расправы — так что мы с Соней сейчас шли вдвоем. В принципе, мне было приятно идти рядом с красивой молоденькой девочкой (да только идиоту это было бы неприятно), вот только она не успевала за мной, длинноногим. Хотя и старалась изо всех сил — практически бежала бегом.

Мы успели. Я получил свой меч у мрачного стражника, который тщательно сверил таблички на мече и у меня в руках, и скоро мы уже шагали по улице — довольные, расслабленные, и слегка вспотевшие. Как на грех, извозчиков у Академии снова не оказалось, так что пришлось идти пешком до самого магистрата — по жаре.

— Домой? — спросила Соня, глядя на меня влюбленными глазами оленихи. Я сразу не понял, переспросил:

— К тебе домой?

Соня смутилась, потом улыбнулась и кивнула:

— Ко мне — завтра. Все поедем, толпой. А пока — в Академию?

— Сонечка… — начал я осторожно — Зачем я там, у тебя дома, нужен? Вот скажи мне…на кой демон я вам сдался? Понимаю, что ты хочешь привести к себе на день рождения своих друзей. Но я…я ворк, понимаешь? Вот как твои родители относятся к воркам, только честно!

— Хорошо относятся — пожала плечами Соня — Папе так все равно. Он занимается бизнесом. Ему не до этих бредней насчет неполноценных ворков и всего такого. У него рудники, в которых добывают медь, железо, серебро. На наших землях идет добыча золота. У папы большой флот кораблей, которые возят товары. Он вообще считает, что нет плохих наций, есть плохие люди. И он всегда за мир, потому что война вредит бизнесу. Кстати — меч, что я тебе подарила, сделан в мастерской моего папы. Нравится меч?

— Очень — искреннее сказал я — Только он стоит таких денег, что мне даже неудобно было его принимать!

— Ты даже не представляешь, каких он стоит денег! — хихикнула Соня — Но это ничего не значит. Папа меня любит, и сделает для меня все, что угодно. Понимаешь? Все! Что там какой-то жалкий меч? Папа один из богатейших людей Империи, хотя и не любит показывать свое богатство. Он всегда скромно одевается, у нас хорошие вещи, но не бросающиеся в глаза. Папа считает, что показушничество есть способ привлечь к себе нездоровое внимание, обрести новых врагов и потерять старых друзей. Деньги — всего лишь инструмент, чтобы сделать еще денег, и чтобы обеспечить семье безопасность. Нужен ли ты у нас в доме? Если мне нужен, значит, нужен и моим родителям. И только так.

— А тебе…тебе я зачем нужен? — спросил я спокойно, будто между делом, не глядя в лицо Соне.

— Ты мой друг — без запинки ответила она, и добавила дрогнувшим голосом — Я люблю тебя.

— Соня…ты мой друг — мягко ответил я — Но ты же понимаешь, что между нами ничего не может быть? Ну…имею в виду — ничего серьезного (глаза Сони снова метнулись в сторону). Давай с тобой говорить серьезно, как два взрослых человека. Вот что ты обо мне знаешь? То, что я учусь в Академии, что я хороший лекарь и хороший боец. А что еще? Ну вот может я кровавый маньяк с руками по локоть в крови? Осторожнее! Иди сюда, ближе…

Я едва успел дернуть Соню к себе, когда телега ломового извозчика с грохотом пронеслась мимо, чуть не задев девушку огромным, выше ее головы колесом. Теперь мы шли прижавшись друг к другу — моя рука обнимала ее плечи, ее рука — мою талию. Соня довольно жмурилась, и по-моему плевала на все мои истины сорокалетнего придурка, который пытается привести в разум малолетнюю, подстегиваемую гормонами и некромантским обаянием девчонку. Тело ее было приятным на ощупь — худощавым, но не костлявым, скорее мускулистым, как у профессиональной спортсменки.

— Ну, так вот: ты ничего обо мне не знаешь, однако ведешь себя так, как если бы я был твоим суженым, твоим женихом! И это притом, что я всеми силами стараюсь тебя уберечь от ошибки! Но ты — будто безумная — толкаешь и толкаешь меня в одну сторону! Туда, откуда не будет возврата! Неужели этого не понимаешь?