Некромант

Вот все время я путаю! Забываю, что мне СЕМНАДЦАТЬ, а не сорок! Пора бы уже привыкнуть! А я смотрю на мир глазами сорокалетнего, битого жизнь, обожженного войной мужика. И только иногда позволяю себе по-детски порезвиться. В конце-то концов, мой носитель — самый что ни на есть настоящий мальчишка. Даром что уже машина убийства, и руки по локоть в крови. Впрочем — это у МЕНЯ руки по локоть в крови, а не у носителя. Тьфу! Запутался. Да плевать!

Мы прошли в угол залы и встали у какого-то дерева по типу пальмы, растущего в кадке. Отсюда всех видно, а нас не очень заметно. Девчонки запротестовали, предложили прогуляться по залу, но я тут же пресек эти их попытки показать товар лицом. Впрочем — тут же сказал, что если они желают — могут отправляться куда хотят. А я тут постою. На что получил ответ: «И не думай! Тут такие стервы, что только и глядят, как бы это чужого парня увести! Жаба на жабе, и жабой погоняет! Твари!».

Преувеличение, конечно. Ни одной жабы я тут не увидел. На удивление все девки как на подбор — стройные, и как минимум — миленькие. Кстати сказать, в нашей Академии (хо! Уже НАША! Быстро это я привык!) я тоже не видел толстых, страшных, неуклюжих девчонок. Вначале подумал, что мне так кажется — изголодался по женской ласке, вот и кажутся мне все молоденькие девчонки красивыми. Но потом понял: да ни фига подобного. Во-первых, поколениями браков между аристократами выработался некий тип стройной, симпатичной или красивой девушки. Все они занимаются единоборствами, это в ранге положенности, как физкультура. Так что толстушек у них появиться не может. Это постыдно. Все равно как появиться на людях, жидко наделав себе в штаны. Ну а если все-таки появится в семье девушка некрасивая, уродливая, больная — ее или не выводят в свет (если денег не хватает), или делают из нее красотку — у того же Велура, например. И ведь он не один такой может изменять тела людей. Вот только стоит это очень дорого.

То же самое и здесь — ну ни одной уродины, просто-таки глазу не за что зацепиться! Хоть бы для смеху какое-нибудь чудовище сюда привели! Когда все красивые, хочется увидеть и не очень красивое. А то сразу же мысль возникает: «Вот эта невероятная, модельная красотка — а не была ли она пациенткой доктора Велура?! Женишься на такой, и получишь вместоребенка самую настоящую жабу. Только вспомнить ту девицу, которую мы с Велуром некогда трансформировали! Ууу…жабища!

Вот так мы и стояли, изображая из себя некий перформанс, а вокруг нас происходило бурливое горнило. Все куда-то шли, бежали, здоровались друг с другом, обнимались и целовались (Целомудренно! В щечку!).

Потом со сцены выступили все три ректора — наш, и двух других Академий. Вернее — третья была «ректорша», симпатичная женщина лет сорока, одетая почти так же, как и ее воспитанницы — белое платье с кружавчиками и сандалии. Только в отличие от воспитанниц на ней не было столько первоклассных драгоценностей — только серьги в ушах и пара перстеньков.

Ректоры напомнили, что этот бал является традицией, которую соблюдают уже сотни лет, что этот сабантуй способствует единению, завязыванию контактов…бла…бла…бла… Скучища! В конце только стало немного интересно — «чужой» ректор напомнил о том, что надо соблюдать приличия и не обижать соратников из других академий. И все три ректора выразили уверенность, что нынешний бал обойдется без каких-либо эксцессов. На что из зала кто-то громко крикнул: «Конечно! Как и всегда!» И весь зал радостно захохотал искрометной шутке.

А потом ректоры куда-то подевались, будто растворились в воздухе, оркестр заиграл веселую мелодию, и…начали образовываться пары. И эти пары закружились, замелькали по залу — белое с красным, черное с белым, белое с белым, черное с черным, и как я тут же отметил — ни одной пары черное с красным. И это не то что наводило на мысли…оно вселяло уверенность.

Я танцевать умел. Этот танец был чем-то средним между танго и вальсом, если можно это как-то сравнивать, и знаний, которые хранились у меня в памяти, и доставшихся от Мастера и Хенеля вполне хватало, чтобы очень недурно овладеть этим искусством. В принципе — что тут такого особенного? Правой рукой за талию девушки, левой себе за спину — и понеслось, кружись в свое удовольствие!

Пришлось кружиться, чего уж там…вначале Фелна. Потом Хельга. А потом Соня. Как говорится — тут и были расставлены вешки социального уровня. То есть Фелна выше по уровню чем Хельга, ну а Соня ниже их всех. Забавно. Сдается — на самом деле та же Соня их обеих купит и продаст с потрохами, если понадобится. Нет, не в плохом смысле — в финансовом. Ее семья одна из самых богатых в Империи. А вот поди ж ты…тут, в нашем обществе, богатство не имеет совсем никакого значения. От слова — «вообще».