Некромант

Забавно, но мелкая девчонка тащила на спине здоровенную лютню, самую большую лютню, которую Яра видела в своей жизни. Эта лютня ростом едва не с саму девочку, но девчонка ничуть не переживала за то, как она смешно выглядит, наоборот — с явной гордостью несла свой груз, придерживая чехол левой рукой. Между прочим — очень дорогой чехол хорошей работы, и похоже что лютня, которая в нем лежала, стоила очень даже приличных денег. Дешевую лютню в этот чехол точно не положат!

— О! — сказал Хессель, жадно рассматривая странную процессию — А я знаю эту девушку! Это же Хельга, дочь ректора Академии Магии! Она постоянно бывает на наших балах.

— Но она же не курсантка? — удивилась Яра — Кто ее пустил?

— Не курсантка? Ну и что? Она же дочь ректора! — снисходительно усмехнулся парень — Их хорошей семьи, служит у отца секретарем, так кто ее не пустит? Смешно! И вторую знаю — это Фелна, ее отец владеет солеварнями и рудниками. Очень богатая семья, родовитая. Но в политику не лезут. Делают бизнес, как какие-то…хмм…купцы. Если бы они захотели, их давно бы уже приблизили к трону. Но вот сидят в провинции, и торгуют, как обычные простолюдины! Никакого понятия о чести! Третью девчонку не знаю, похоже, что из новеньких. Ладно, постой тут, я сейчас схожу, наведу справки — что это за ворк, и откуда он тут взялся. Ты только посмотри, сколько у него спеси! Какой наглый тип! Забыл свое место!

— А где его место? — нарочито-наивно поинтересовалась Яра, уже не слушая Хесселя и мучительно пытаясь вспомнить — где она видела этого ворка? Ведь видела! Она в этом уверена! У Яры исключительная память на лица, даже папа нередко удивлялся. Она с первого взгляда запоминала куски текста, стоило ей один раз на него посмотреть. Ну и лица, это уж само собой. И вот — первый раз ее память дала осечку.

Из памяти почему-то постоянно вылезала картинка: худой, изможденный нищий, который сидит на краю дороги и раскачиваясь, что-то бормочет себе под нос, время от времени завывая и постанывая. Такой смешной! Яра тогда не выдержала, и бросила ему монеты, даже одну золотую. Воспитательница настучала на нее папе и маме, но как ни странно, они ее не ругали. Мама сказала, что рада — дочь растет хорошим человеком, для которого страдания ближнего не пустая вода. И что когда та вырастет, и займется делом — поймет, как можно помочь тысячам и тысячам людей, не разбрасывая впустую свои деньги. И папа подтвердил это кивком головы.

Яра тогда так и не поняла — они ее похвалили или поругали за эдакое мотовство. Наверное, все-таки похвалили.

Хессель появился минут через пятнадцать или двадцать, когда Яра уже заскучала и начала взглядом подыскивать себе интересного собеседника. Зачем Яра сюда приехала? Просто стоять и молчать она бы могла и у себя в комнате, в сортире! Похоже, что Хессель про нее забыл.

Но он не забыл. Прибежал возбужденный, румяный, и захлебывающимся полушепотом сообщил:

— Говорят, что это какой-то воркский принц, якобы сын самого главного воркского короля! Он появился в Академии недавно, под чужим именем, но уже успел натворить дел. Помнишь Гренделя Элрона? Ну, ты должна его знать! Мы как-то встречались на балу в столице!

Яра вспомнила этого красивого, заносчивого парня, и кивнула Хесселю. Грендель ей тогда не понравился — слишком какой-то скользкий. Постоянно говорит двусмысленности, при этом улыбается мерзкой, похабной улыбкой. Яра любит поговорить на тему секса, посмеяться — но не в такой манере. Лучше так, как с Хесселем — поржали, как лошади, и…в общем-то все. Ну как старые друзья. Которые могут стать не просто друзьями…при возможности и желании. С Гренделем все было иначе. Похабнее.

— Ну, так вот: этот самый ворк дрался на дуэли с Элроном, и…вырвал ему челюсть!

— Как?! То есть?! — ахнула Яра — Как это возможно?!

— Сам бы хотел знать — недоверчиво помотал головой Хессель — Говорят, что уцепил Элрона за нижнюю челюсть и напрочь ее вырвал. И бросил на землю! Кровища! Элрон хрипит, булькает, девки в обморок падают! Ужас!

Яра представила эту картину, и вдруг в животе у нее забили крыльями бабочки. Внезапно она представила себе Элрона, лежащего в луже крови, и ворка, который привлек ее к себе и окровавленными руками задрав платье лезет ей прямо в трусики! Руки горячие, твердые, тело его упругое, сильное…и глаза — синие-синие!

Ее затрясло, и Яре стоило огромного труда не выдать свое состояние. О Создатель! Да она извращенка! Кончить от одного только вида мужчины! Да какого?! Какого-то…ворка! Животного, почему-то одетого в человеческую одежду! Грязное похотливое животное! Он не жалеет даже маленькую девочку, взял ее в свой гарем! Ворки — это просто…похотливые…звери! Вот кто они!

И снова перед глазами постыдная картинка, и снова она чувствует руки похотливого ворка, и мотает головой, отгоняя грешные, грязные мысли.

Хессель само собой ничего не понял, он решил, что Яра ему не верит, и продолжил горячо рассказывать: