Некромант

— Белая Дева — самая высокая из вершин. Та, что с ледником, — подсказал владелец гостиницы, заметив мое недоумение. — Здешние обитатели поклонялись ей с незапамятных времен. Когда в эти края пришла истинная вера, на месте древнего святилища в скале вырубили церковь Святой Берты, но суеверия так просто не изживаются, вам ли не знать!

Я кивнул. Сталкиваясь с очередным языческим культом, миссионеры всякий раз оказывались перед нелегким выбором: объявить местного божка демоном или же причислить его к верным слугам Вседержителя. С охочими до человеческой крови уродами все было предельно просто, но хватало и сверхъестественных сущностей, не запятнавших себя подобными мерзостями. Некоторые из них впоследствии стали полагаться святыми. Белая дева, как видно, была из их числа.

Мастер Грюнвельд подошел к нам и начал перечислять:

— Закрытый перевал. Убийство церковного сторожа. Явление призрака. — Он помолчал и, как мне показалось, без всякой охоты продолжил: — В городе начинают поговаривать, что надо вздернуть школяра, дабы умилостивить Белую деву. Или даже не школяра, а первого попавшегося бродягу. Понимаете, о чем идет речь? О жертвоприношении, магистр! О самом настоящем человеческом жертвоприношении!

— Это забота церкви, — пожал я плечами и не удержался от вопроса с подвохом: — Или полагаете, будто смерть школяра и в самом деле поспособствует скорейшему открытию перевала?

Хозяин гостиницы кисло глянул на меня и отпил вина.

— Перевал откроется, когда на то будет воля Вседержителя! — отрезал он.

Я позволил себе улыбку.

— Тогда что?

— Многие теряют большие деньги, кому-то даже грозит разорение, — поведал мне мастер Грюнвельд. — А вам ли не знать, на какие глупости толкает иной раз людей отчаяние? Самосуд или тем паче жертвоприношение обернутся для города неисчислимыми бедами. Епископ пришлет каноников, а их усердие уступает лишь алчности! Они выжмут из нас все соки! Мы не желаем подобного исхода.

— Мы? — уточнил я.

— Я и здравомыслящие люди, которых представляю. Мы готовы щедро заплатить вам, магистр.

Щедро? Здравомыслящие люди обычно безмерно скупы. Впрочем, любой развяжет кошель, если его загнать в угол.

— За что именно вы готовы заплатить, мастер? — уточнил я.

— Парень виновен. Вздернуть его — и дело с концом. Возьмите судебный процесс в свои руки!

Как видно, первое впечатление оказалось верным, мастер Грюнвельд и в самом деле был жестким, циничным и практичным дельцом, готовым для избавления от большой проблемы пожертвовать чем-то малым. Деньгами или человеком — не важно.

Я с интересом перевел взгляд на владельца гостиницы, тот остался невозмутим. О своем недавнем человеколюбии он уже и думать забыл.

— У меня нет в этом городе никаких полномочий, — покачал я головой, допил вино и поставил кружку на подоконник.

— Полномочия не нужны. Нужен представитель Вселенской комиссии, который выдаст школяра светскому правосудию.

— С этим не ко мне.

— Он убийца!

— И что с того?

Мастер Грюнвельд поджал худые губы.

— Значит, вы отказываетесь нам помочь?

Я мысленно проклял роковое стечение обстоятельств, из-за которого оказался заперт в этом паршивом городишке, и покачал головой.

— Могу опросить свидетелей и оформить нужные бумаги. Это сэкономит время моим коллегам, им останется лишь провести судебное заседание.

Представитель здравомыслящих людей покрутил головой, затем спросил:

— Сколько?

— Расценки все те же: четверть талера в час, — с улыбкой сообщил я.

Мастер Грюнвельд с нескрываемым удивлением уставился на хозяина гостиницы, дождался утвердительного кивка и спросил:

— А если в виновности школяра не останется никаких сомнений? Магистр, тогда вы отдадите паршивца под суд?

Теперь уже пришла моя очередь всесторонне обдумывать выдвинутое предложение.

И знаете что? Я повторил вопрос мастера Грюнвельда:

— Сколько?

Тот ответил, и я уважительно присвистнул. Здравомыслящие люди оказались не столь уж и скупы. Как видно, ситуация не на шутку встревожила их, если речь зашла о подобных тратах.

— Но учтите: предложение действует, лишь пока закрыт перевал! — предупредил мастер Грюнвельд. — Это принципиальное условие, обсуждению оно не подлежит!

— Вот уж не собираюсь задерживаться здесь дольше необходимого, — усмехнулся я и отправился к выходу.

— Так мы договорились? — прозвучало в спину.

— Определенно это так, — ответил я, прежде чем выйти за дверь.

Первым делом я решил переговорить с виновником всей этой неприглядной истории, но перед походом в тюрьму поднялся в свою каморку под крышей. Любое мало-мальски значимое расследование неизбежно затрагивает интересы множества самых разных людей, и если одни пытались магистров Вселенской комиссии подкупить, то другие столь завидным благоразумием — или же благосостоянием? — похвастаться не могли и предпочитали действовать с позиции силы. А чего мне хотелось избежать, так это новых дырок в своей и без того уже немало попорченной шкуре.