Некоторые проблемы истории и теории жанра

Жанрово-стилевое разветвление и литературно-эстетическое созревание фантастики на современном этапе перерастает и в типологическое и художественно-методологическое её самоопределение. В литературной критике давно уже делались попытки (например, А.Громовой) определить современную фантастику не только как жанр, но и как особый тип искусства, но остаётся пока неясным, в чём эта особая типология. Современная фантастика - многофункциональное явление, причём те или иные её функции исторически развивались и перестраивались, придавая жанру новую структуру, научно-фантастическому произведению - новые формы.

Отечественная научная фантастика претерпела немалые изменения на своём пути от первоначальной популяризации передовых рубежей научно-технического прогресса до обобщения различных ветвей познания. По мысли И.Ефремова, писателя и крупного учёного, научная фантастика в контексте современной культуры играет роль своего рода натурфилософии. В условиях нынешней дифференциации наук, когда в изучении частных законов природы и общества генерализация общей картины знания затрудняется растущей лавиной информации, целостный художественный мир фантастического произведения позволяет представить пути состыкования различных дисциплин - по линии наиболее общих законов природы и общества, а также интересов человека.

В научной фантастике видят эффективное художественное средство моделирования нестандартных ситуаций, экстремальных коллизий, которых всё больше в нашей необыкновенной обыденной жизни, коллизий профессиональных (специалист разгадывает тайну природы и т.п.) и общечеловеческих, например, встреча землян с иным разумом, иной цивилизацией и прочее, когда мы можем взглянуть на самих себя и как бы со стороны, и вместе с тем изнутри, с точки зрения скрытых возможностей нашего интеллекта (а не только через наши чувства, - здесь тоже существует определённый водораздел между научной фантастикой и обычной нефантастической литературой).

Научно-фантастическая литература прошла свой внутренний путь от изображения индустриального будущего до проецирования коммунистического мира, от изучения отношений человека со "второй природой" и перспектив управления научно-технической революцией в интересах человека до художественного исследования возможностей управлять процессом нашего собственного усовершенствования. Она рассматривает человека не только как существо социальное, то есть под общим углом зрения искусства, но равным образом и с точки зрения нашего биологического естества, которое по традиции почти целиком забирала себе наука.

Конечно, современную фантастику интересуют и обычные люди в необычайных обстоятельствах, в которых она испытывает своих героев долгом и совестью, любовью и преданностью, то есть с тех же позиций, что и всё остальное искусство. Но это не самое главное. В своём специфическом ракурсе обычного психологизма фантастика в лучшем случае идёт параллельно реалистической литературе.

Её особый интерес - в необыкновенном герое, который попадает в обыденную или фантастическую обстановку. Например, робот среди нас или разумное существо иного мира, или преображённый человек, почти что инопланетянин. Ведь тот же фантастический робот, мыслящий и действующий подобно нам, но в то же время иначе, не просто совершеннейшая машина будущего, это ещё и новый взгляд на человека - с точки зрения некоего канона разума вообще, это наша попытка испытать самих себя каким-то высшим критерием и заодно представить себе саму возможность, целесообразность такой необычной меры.

Особый интерес фантастики направлен на необычайные резервы нашей психофизиологии, которые она стремится оценить как предпосылку целостного, духовного и вместе с тем биологического усовершенствования человека. Она сама ещё несовершенна - по сравнению с нефантастическим искусством - в эстетическом воспитании чувств, однако, художественная литература через фантастику вплотную обращается к природным возможностям интеллекта. Диалектика разума, в отличие от диалектики чувств (это различие мы вообще ещё мало понимаем), заметно меньше исследованная искусством, не просто тема. Интеллектуальный потенциал - другая половина внутренней жизни - источник той творческой активности, что подняла человека над животным царством.

Особенная тема человековедения в этом плане, например, задача "свинчивания" сознания с загадочным подсознанием и пробуждение того почти неуловимого, что, тем не менее, уже начинают именовать сверхсознанием. В этой связи фантастику интересуют границы возможных, желательных и нежелательных метаморфоз наподобие тех, что были воспеты на заре европейской литературы Апулеем и Овидием.

Мы часто не отдаём себе отчёт в том, что, например, электрорегуляторы сердечной деятельности, вживляемые прямо в тело, искусственные кровеносные сосуды, "запасные части" сердца и т.п. положили начало куда более радикальным изменениям наших естественных возможностей. Результатом может быть, скажем, неуязвимость к смертельным болезням и травмам, как в повести братьев Стругацких "Обитаемый остров".