Неизвестный Линкольн

С давних пор первопоселенцы среднего запада страдали от мистической болезни известной как «молочный недуг». Она была фатальной для скота, овец, лошадей, а иногда даже стирала с лица земли целые людские поселения. Никто не понимал, что является причиной болезни, и в течение сотни лет это озадачивало медиков. Только в начале нашего века ученые смогли выяснить, что яд, вызывающий недуг, передается животным от растения, известного как агератина, которое бурно развивается на лесных пастбищах и в затемненных ущельях, продолжая до сих пор забирать свою дань с человеческих жизней. Люди заражаются в основном посредством коровьего молока. Каждый год аграрный департамент штата Иллинойс вывешивает плакаты в окружных судах и администрациях, предупреждая фермеров о необходимости искоренить это растение с пастбищ.

Осенью 1818-го смертоносное бедствие пришло в долину Бухорн, Индиана, убивая целые семьи.

Нэнси Линкольн по хозяйству помогала медсестра, жена Питера Брунера — охотника на медведей, хижина которого была всего в полумиле. После распространения болезни миссис Брунер скончалась, и скоро Нэнси тоже почувствовала себя плохо: голова кружилась, а в животе началась дикая боль. После суровой рвоты ее еле-еле перенесли в убогую постель из шкур и листьев. Ее ноги и руки были ледяными, в то время как тело буквально горело. Она без остановки просила воды, все больше и больше. Том Линкольн глубоко верил в различные знаки и предзнаменования, и, когда во вторую ночь болезни жены, собака стала долго и жалобно выть возле хижины, он потерял всякую надежду, убедившись, что она умирает. Вскоре Нэнси была не в состоянии даже поднять руку с постели и с большим трудом могла говорить, да и то шепотом. Позвав Авраама и его сестру к себе, мать попыталась поговорить с ними. Дети наклонились к постели. Она пожелала, чтобы дети любили друг друга, верили в Бога и жили так, как она учила. Это были последние слова Нэнси Хэнкс. Ее горло и внутренние органы были уже парализованы.

5 октября 1818 года, в седьмой день своей болезни, мать Авраама Линкольна скончалась после продолжительной комы.

Том Линкольн положил две медные монеты на ее веки, чтобы держать их закрытыми, затем пошел в лес, повалил дерево и срезал с него грубые и неровные доски, которые скрепил деревянными гвоздями. И в этот недоделанный гроб он положил измотанную и несчастную дочь Люси Хэнкс…

Два года назад он привелз ее сюда на санях и теперь на тех же санях потащил ее тело на вершину густо заросшего холма, за четверть мили, и похоронил без какого-либо обряда и траурной церемонии.

Такой оказалась судьба матери Авраама Линкольна. Скорее всего, мы уже никогда не узнаем, как она выглядела и вообще какой женщиной была, поскольку большую часть своей короткой жизни она провела в глухом лесу и оставила незначительное впечатление у знавших ее людей.

Вскоре после смерти Линкольна один из его биографов решил собрать всю возможную информацию о матери президента. К тому времени уже полвека ее не было в живых. Он опросил немногочисленных людей, которые при жизни видели Нэнси Хэнкс. Но их воспоминания были так же туманны, как забытый сон. Опрошенные не смогли хотя бы конкретно описать ее внешность: один помнил ее как крепкую и толстую, другой же наоборот — худощавую и нежную, один припоминал ее черноглазой, второй — кареглазой, а третий был уверен, что глаза у нее были сине-зеленые. Денис Хэнкс, ее кузен, проживший с ней под одной крышей пятнадцать лет, писал, что она была светловолосой, но через несколько страниц поменял цвет ее волос на черный.

Спустя шестьдесят лет после ее смерти не было даже каменной доски, указывающей место ее погребения. И сегодня местонахождение ее могилы известно лишь приблизительно: Нэнси похоронена рядом со своей дядей и тетей, которые воспитали ее, но точно сказать, какая из трех является ее могилой, невозможно.

После смерти жены Том Линкольн построил новую хижину: она имела четыре стены, но не было ни пола, ни окон, ни дверей. На входе висела грязная медвежья шкура, а внутри было мрачно и гнусно.