Неизвестный Юлиан Семёнов. Возвращение к Штирлицу

– А это как хотите. – И Унгерн крикнул: – Доктора мне!

Пошел за ширму. Скрипнула кровать. Бросил на ширму рубаху, галифе.

В юрту вошел доктор. Унгерн из-за ширмы сказал:

– Знакомьтесь, Сомов. Доктор Баурих.

Доктор и Сомов обменялись рукопожатием. Доктор с саквояжем зашел за ширму, и оттуда раздался громкий шепот Унгерна:

– В левую колите, в левую.

В юрту вбежал казак:

– Ваше превосходительство, от Ванданева гонец. Семь кордонов хунхузов прошли, сегодня ночью будут воровать императора ихнего.

– Где они стоят? – спросил Унгерн из-за ширмы.

– У Черного дуба.

– Скажите Ванданову, что завтра утром император должен быть здесь. Без императора мы не можем начинать штурм Урги.

Посыльный выбежал из юрты. Следом за ним, пожав плечами, вышел Сомов. Он сел на маленькую скамеечку возле юрты, закурил, наблюдая за тем, как казаки кончали разгружать машины с оружием.

Из юрты вышел доктор, посмотрел на растерянного Сомова и спросил:

– Возвращаетесь в Париж? Завидую.

Сомов поглядел на доктора, спросил:

– Что вы желтый такой?

– Малярия треплет, помирать пора.

– Странно, – сказал Сомов, – я не знаю больших пессимистов, чем доктора, врачеватели людских недугов. Боже мой – помирать пора!

Сомов достал блокнот и записал:

«Барон составил новый план выступления против Советов. Миссия моя пока проваливается. Но в интересах общего дела придется задержаться, с тем чтобы выполнить ваше задание по координации общих выступлений против Кремля. Постараюсь в ближайшее время дать о себе как-нибудь знать.

Сомов».

Он спрятал эту записку в конверт и написал адрес: «Париж, рю де Ришелье, 17, Простынкину. Срочная телеграмма» – и протянул шоферу вместе с деньгами.

– Немедленно отправить из Харбина.

– Слушаюсь, ваше высокоблагородие.

ВЕЧЕР. Юрта близ черного, разбитого молнией дуба.

Старик монгол сидит возле люльки, укачивая ребенка. Ванданов – сейчас в халате без погон, в лисьей шапке, надвинутой на глаза, – мечется из края в край юрты, то и дело поглядывая на часы.

Старик напевает внуку:

Назови мне трех далеких,
И ответил старец внуку:
Солнце мертвому далеко,
Дом далек коням усталым,
Дня конец – голодным людям.
Назови мне трех небывших,
И ответил старец внуку:
Крыши не было над морем,
Пояса у гор высоких
И столбов, державших небо.

Отворился полог юрты, и вошли четверо разгоряченных бурят – все из личной охраны Унгерна, те самые, которые сопровождали Унгерна и Ванданова к старику настоятелю в монастырь Дамба Доржи.

Олин из охранников достал из-за пазухи большой ключ, протянул его Ванданову:

– Точный слепок.

Ванданов схватил ключ, ощупал его со всех сторон, сел возле очага, выдохнул облегченно и сказал:

– Ну вот, теперь можно считать – главное сделали.

Охранник сказал:

– Только пришлось ему еще сорок тугриков уплатить. У нас было тридцать, десять мы ему должны.

Ванданов пожал плечами, усмехнулся, достал деньги, дал их охраннику. Тот, попробовав на зуб, спрятал за пазуху.

– Резиной копыта обтянули? – спросил Ванданов.

– Да.

– Жеребчика Дамбреля не берите, он ржет, всех переполошит.

– Хорошо.

Отворился полог юрты, и вошел Мунго – глаза запали, лицо, одежда, сапоги запыленные. Старик бросился к нему, кланяясь на каждом шагу. Ванданов удивленно посмотрел на старика, потом на Мунго – что это за гость важный прибыл?

Старик усадил Мунго, полез куда-то в маленький шкафчик, достал оттуда самую почетную чашку для гостей – серебряную, с инкрустациями, – налил в нее чай и с поклоном протянул путнику.

– Знаю, знаю, все знаю, – говорил старик Мунго, – знаю про твое горе. Бог помогает добрым.

– Я не прошел в Ургу через кордон, – сказал Мунго.

– Как ты шел? – спросил старик. – Серой падью, Мунго?

– Да.

Ванданов быстро переглянулся с охранниками.

– Ты что, тот самый Мунго? – спросил Ванданов.

– Какой? – пожал плечами Мунго.

– Которого любят монголы.

Мунго снова пожал плечами.

– Ты шел Серой падью?

– Да.

– А в Ургу надо через другое место идти.

– Ты кто? – спросил Мунго.

– Ванданов я, полковник Ванданов, брат Унгерна. Пойдешь с нами? Ты нужен нам, Мунго, а мы добра не забываем.

– У вас своя дорога, у меня – своя.

– Чтобы войти в юрту, надо открыть полог, – сказал Ванданов. – Освободив императора из тюрьмы, мы освободим Ургу, мы освободим твою Дариму. Ты знаешь Ургу, помоги нам, Мунго, а мы поможем тебе, друг…

НОЧЬ. Караул гаминов у въезда в Ургу. Караульные – в островерхих желтых меховых шапках – напряженно вслушиваются в конский топот. К костру из темноты подъезжают пять всадников. Это Ванданов, Мунго и охранники.

Старший по караулу, снимая с плеча винтовку, спросил Ванданова:

– Кто такие?