Если соблюдать точность, то грекам тоже была знакома процедура каутеризации человеческого тела, но использовалась она в специфических лечебных целях, и не самими греками, а современными им варварскими народами. Главный медицинский авторитет Гиппократ (примерно 460–377 гг. до н. э.) в трактате «О воздухах, водах и местностях» оставил в высшей степени курьезное описание скифов и их обычаев, которое мы считаем своим долгом воспроизвести подробно:
«…Ты найдешь большинство всех скифов, в особенности номадов, с прижиганиями на плечах, руках и кистях рук, на грудях, на бедрах и на пояснице, и это только по причине влажности природы и слабости. Действительно, они не могут вследствие влажности и слабосилия натянуть лук, ни бросить плечом дротик. Когда же они прижигаются, тогда из членов высыхает обилие влаги, и их тела делаются здоровее, способнее к питанию и более гибкими». (Гиппократ, 1994, с. 299.)
Оставим на совести Гиппократа рассуждения о слабосилии скифов. Но что он имел в виду, говоря о прижиганиях? Мы уже знаем, что в Сибири найдены мумии богато татуированных представителей племен скифского круга. Но, поскольку в V в. до н. э. понятие татуировки было уже слишком хорошо известно грекам, по-видимому, в этом тексте имеется в виду именно каутеризация.
И здесь нам на помощь вновь приходит Геродот с сообщением о прижиганиях, распространенных в Северной Африке, где они производились в профилактических целях, «для укрепления здоровья».
«Эти-то ливийские кочевники – все ли они (я не могу утверждать достоверно), но во всяком случае многие – поступают с детьми вот как: четырехлетним детям они прижигают грязной овечьей шерстью жилы на темени (а некоторые даже на висках). [Это делается для того], чтобы флегма, стекающая из головы в тело, не причиняла им вреда во всей дальнейшей жизни. Поэтому-то они, по их словам, исключительно здоровы. И действительно, насколько мне известно, ливийцы отличаются наилучшим здоровьем среди всех людей» (Herod., IV, 187). Такая забота о детях в строго определенном возрасте сильно смахивает на инициацию. Ведь зачем, в конечном счете, ребенка, позже подростка, посвящают в тайны мира взрослых? Чтобы, выдержав ритуальные испытания, он был здоров, благополучен и укреплял своим благополучием могущество своего рода. Вот и получается, что «лечение прижиганием» очень похоже по смыслу на некоторые разновидности татуировок. А как мы знаем из работ палеоантропологов, традиция наносить глубокие шрамы на голову в определенных местах существует уже у кроманьонцев.
Итак, в римское время помимо собственно татуировок появляется клеймение (прижигание тела) среди граждан империи. Авторы из Восточного Средиземноморья сообщают в этот период о добровольном нанесении себе клейма некоторыми религиозными фанатиками, например, последователями богини Атаргатис в Сирии. По словам Лукиана, так вели себя последователи философа-киника Перегрина, основавшие культ в его честь, «с бичеваниями, прижиганиями и прочими ненормальностями». Как видно, рациональный римский автор высказывает неприкрытое неодобрение самобичевателям.
Из античного мира образы татуировок плавно переходят в раннехристианскую литературу.
В шестом из «Посланий к галатам» проповедующий христианство Павел говорит о своей неуязвимости, покуда несет знаки Господа Иисуса на теле своем (Gal., 6, 17). Этот отрывок традиционно вызывал споры, имеется ли здесь в виду настоящая татуировка или выжженное клеймо как символ высшего подчинения и самоотречения. Если верить Британской энциклопедии, Павел действительно имел на теле «неизгладимые знаки». В то же время есть ученые, считающие это выражение сильной метафорой, в переносном смысле передающей значение «раб Христа». И такое толкование тоже имеет право на существование. Апостол Павел долго путешествовал по Сирии, где мог познакомиться с языческой практикой религиозных татуировок. Он, вероятно, использовал образ священной стигмы как литературный прием в своей проповеди, и этот образ был понятен его слушателям. Появившиеся позже богословские толкования усматривают связь этого высказывания с идеей причастности к страданиям Христа и даже говорят о самобичевании.
В Синодальном переводе Библии на русский язык греческое слово «stigmata» заменено словом «язвы»: «Впрочем, никто не отягощай меня, ибо я ношу язвы Господа Иисуса на теле моем». По мнению некоторых комментаторов, руки и ноги апостола были отмечены ранами, наподобие ран Христовых. (Рис. 2.6)