Неизданный Федор Сологуб

Слишком медленно сгораю,
Разрушаюсь каждый миг,
И дороги вечной к раю
В темном мире не постиг.
Может быть, еще не знаю
Самых мудрых, вещих книг.

Чернобровая Сивилла
Книгу милую сожгла.
Но и этим мне открыла.
Что в сгорании дотла
Есть неведомая сила,
Крепче камня, тверже зла.

Нынче ночью разогнула
Темный свиток предо мной,
И в глаза мои сверкнула
Грозовою тишиной,
И на миг ко мне прильнула
Из обители иной.

24 апреля (1 мая) 1923

213

Солнце вечное сияет
  На вершинах гор.
Славу Богу возвещает
  Птичий хор.

Склон горы угрюм и бледен,
  Голый камень, мох?
Бесприютен, робок, беден.
  Словно чей-то вздох.

Книгу жизни раскрываю.
  Чтоб горе прочесть
И над нею Божью раю
  Тягостную весть.

— Знаем, знаем! — скажут снова
  И гора, и рай.
— В круге пламени земного
  Ярко догорай.

— Все отдай земле земное,
  И, как синий дым,
Восходи к нам в голубое,
  Чист и невредим.

24 апреля (7 мая) 1923

214

Невольным отдыхам не рад
Привыкший к долгим утомленьям.
Не выходить бы из оград,
Не предаваться умиленьям!

Строптивой воле положить
Пора бы строгие пределы,
И, доживая, ворожить,
Как ворожили тайноделы.

И ждать, что упадут цветы.
Что на закате, грустно-алом,
Они, таинственно слиты
Одна с другой, под покрывалом

Сплетая зыбкие мечты.
Придут с отравленным бокалом
Иль с умертвляющим кинжалом
Из-под заржавленной плиты.

25 апреля (8 мая) 1923

215[64]

Позабыв о светлом Фебе
У полуночной черты,
Мертвый лик на темном небе
Сеет мертвые цветы
И о нашем черством хлебе
Окаянные мечты.
Или нет заботы Гебе?
Или кубки все пусты?

Что не сгинуло, то сгинет,
Только мается пока.
Веет скудный дух пустыни
С аравийского песка.
От погибшей розы ныне
Не поднимешь лепестка.
Победительная стынет
Утомительно тоска.

Вспоминаю сказки Коры,
Покидавшей мир иной
В час, когда темнеют горы
Под внимающей луной, —
Эвменид несносных хоры
Оглашают мрак ночной,
Слышны горькие укоры,
Голос совести земной.

Мать-Деметра, ты Аиду
Персефону отдала.
Разве только панихиду
Ты отпеть по ней могла?
Слезоносную Обиду
Ты на землю навела.
Клич скорее Немезиду,
 Расторгай оковы зла.

Сердце кровью ли сочится, —
Грудь разрежь, а сердце вынь,
Персефона возродится,
Ты в отчаяньи не стынь.
Пусть на землю кровь струится
Чистым сеяньем святынь,
И навеки расточится
Дух скудеющих пустынь,
Роза влагой оросится,
Свянет горькая полынь.

25 апреля (8 мая) 1923

216[65]