Неизданный Федор Сологуб

В рассказе: Помнишь, Иринушка, этот маленький, захолустный городишко… Помнишь, Иринушка, ту первую[303] осень?[304]

В рассказе: …Тяжелое коромысло грузно лежало на Иринушкином плече… Иринушка… гнулась под его тяжестью. Горячо рдели ее щеки.

В стихах:

…И тяжелым коромыслом
Надавив себе плечо,
Ты с реки тащила воду,
Щеки рдели горячо…

Дальше… Полусгнившее крыльцо гнулось набок… Старая крыша дала течь… Доски пола шатались под ногами… От окон дуло. В одном из окон разбитое пополам стекло было склеено замазкою…

Был наш дом угрюм и тесен,
Крыша старая текла,
Пол качался под ногами.
Из разбитого стекла
Веял холод; гнулось набок
Полусгнившее крыльцо…

И безропотный облик Иринушки один и тот же: «Милая Иринушка! Хоть бы раз ты его упрекнула. Хоть бы словечко укора ему или судьбе промолвила когда-нибудь… Хоть бы заплакала когда, хотя бы, плача, пожаловалась, пороптала бы хоть немножечко!»

Так в рассказе, а в стихах:

…Хоть бы раз слова укора[305]
Ты мне бросила в лицо!
Хоть бы раз в слезах обильных
Излила невольно ты
Накопившуюся горечь
Беспощадной нищеты…

Иринушка в рассказе — первая жена героя; он богат и счастлив во втором браке, но образ первой жены, разделившей с ним безвестность и бедность, — незабываем. Мотив «первой жены» не только в «Помнишь, не забудешь». Он и в «Навьих чарах»[306], и в «Зверином быте»[307], и в нескольких стихотворениях. Иногда это законная первая жена, иногда — непризнанная, бесправная в глазах других. Но облик везде один: скромный, самоотверженный, незабываемый. Он в «Больной жене»[308], он же в следующих строфах (том 1-й; в нем, как видно из предисловия автора, помещены стихотворения, написанные с 1884 года по 1898-й):

Вот минута прощальная
До последнего дня…
Для того ли, печальная,
Ты любила меня?
…………………………………
Для того ли скиталася
Ты повсюду за мной
И ночей дожидалася
С их немой тишиной…[309]

В Вытегре мне конфузливо намекали на какую-то неузаконенную любовь Федора Кузьмича[310]. Но не было желанья расспрашивать.

Образ Иринушки в произведениях Федора Кузьмича достаточно отчетлив. Хочется, чтобы он сохранился в нашей памяти таким, каким оставил его нам Ф. Сологуб.

В. Абрамова-Калицкая.

Федор Сологуб и Анастасия Чеботаревская

В писательском пути Федора Сологуба, продолжавшемся около полувека, можно выделить целый ряд этапов (наиболее детализованная попытка характеристики важнейших линий эволюции его творчества фиксирует семь отчетливо выделяемых стадий[311], — а в ней еще не учтен «долитературный» период второй половины 1870-х — 1880-х гг.). Однако при самом общем рассмотрении, стремясь свести все многообразие жизненных и творческих событий к предельно лаконичным формулам, невольно приходишь к выводу, что этот путь разделяется на два основных отрезка — до встречи с Анастасией Чеботаревской и после заключения с нею брачного союза. До 1908 г. жил и работал писатель Федор Сологуб, после 1908 г. определилось новое жизненное и творческое двуединство — Федор Сологуб и Анастасия Чеботаревская.

Не только 44-летний Сологуб, но и его будущая жена ко времени их знакомства была вполне зрелым, сформировавшимся человеком. Анастасия Николаевна Чеботаревская родилась в Курске 26 декабря 1876 г. «Отец ее был талантливый адвокат с большим и разносторонним образованием; мать — болезненная, склонная к меланхолии, мечтательная, вечно страдавшая от впечатлений реальной жизни. Ан<астасия> Н<иколаевна> явилась на свет шестым, предпоследним ребенком, когда здоровье ее матери было уже сильно подорвано. Ан<астасии> Н<иколаевне> было три года, когда мать ее заболела тяжелою душевною болезнью, которая окончилась самоубийством. Незадолго до этого семья переехала в Москву»[312].