Неизбежный финал

«Еще летом 1977 года я принял предложение некоего Влада Вирджила Биндеа, уже более двадцати лет проживавшего за границей, передавать информацию военного, экономического и политического содержания. Он приехал к нам в страну сразу после землетрясения, чтобы провести отпуск на побережье. В тот год я работал в туристическом бюро в Мамайе, в гостинице «Жемчужина моря». Хотя Биндеа был на пятнадцать лет старше моей сестры, он начал за ней ухаживать. С согласия Роксаны я его поощрял, имея на то несколько причин… И я, и Роксана — мы оба рассчитывали любой ценой уехать из Румынии насовсем. Биндеа, казалось, понимал нас. Он расписывал нам жизнь на Западе, предупредил, что там без хорошей материальной базы и без моральной поддержки знакомых или друзей нам будет очень тяжело устроиться. Я ответил, что мы с Роксаной еще достаточно молоды и готовы пожертвовать чем угодно для того, чтобы однажды поселиться, например, в Вене — а там, на месте, разберемся. Биндеа поймал нас на этих словах «мы… молоды и готовы пожертвовать чем угодно». Он предложил нам свою помощь. Тогда же, летом 1977 года, он познакомил нас с Рудольфом Б., он же Мирча… немцем румынского происхождения, уехавшим в Германию в 1943-м или в 1944 году. Так началось наше сотрудничество с Мирчей, который предложил нам собирать информацию. Для нас это не составляло труда, поскольку мы много ездили по побережью и имели обширный круг знакомых и друзей.

Первые сведения, которые понадобились Рудольфу Б., касались порта в Констанце, проектов его реконструкции и модернизации. После этого он попросил собрать данные о некоторых заходящих в Констанцу военных кораблях не только социалистических, но и западных стран. Я заметил, что с каждым разом Мирче требовались все более обширные и разнообразные данные. Его интересовали, например, сведения о воинских частях в Добрудже и в других запретных зонах на побережье, как организована пограничная служба. Суммы, которые мы получали за эту информацию, переводились в один из банков Анкары. Мирча предоставил нам возможность это проверить. Весной 1978 года Роксана поехала в турпоездку в Турцию и вернулась оттуда окрыленная: в Анкаре она встретилась с Мирчей и с Биндеа. Вместе пошли в банк, где Роксана обнаружила наш валютный счет на 40 тысяч долларов — сумма огромная. Код счета: «Беатриче — Петрарка».

Михай Владу приехал на побережье как раз в то время, когда там находился Мирча. Узнав, что парень, влюбившийся в Роксану, — летчик, Мирча сразу же объяснил нам, как пригодилось бы для нашей будущей жизни на Западе то, что Роксана хотя бы год поживет в Н-ском гарнизоне. (…) После этого она может быстро развестись. Я не был сторонником этого плана. Роксана же его приняла. Думаю, после того как она увидела банковский счет в Анкаре, она была готова на что угодно. «Ведь мы теперь богаты, ты понимаешь или нет?!» — часто повторяла она мне. (…) Роксана несколько раз приезжала в гарнизон к Владу, когда Мирча был в Мамайе. (…)

Предосторожности ради Роксана встречалась с Рудольфом не в его комнате, а в моей, когда я был на службе. Роксана использовала и эти интимные отношения для того, чтобы увеличить наш банковский счет. На этих встречах она и передавала ему сведения о жизни гарнизона городка Н. (…)

Через пять месяцев после свадьбы Роксаны с Михаем Владу Рудольф передал моей сестре, которая теперь жила постоянно в гарнизоне, два минимикрофона и научил ее, как их вмонтировать в лацкан кителя. Он также проинструктировал ее, как ими пользоваться. (…) Каждый раз, когда в гарнизоне проходили совещания или разбор учений, Роксана устанавливала в легковом автомобиле «дачия», принадлежавшем Владу, микроприемник с магнитофоном. (…) Она садилась за руль и под видом учебных поездок кружила по улочкам городка на расстоянии метров ста от клуба. Таким образом она могла без ведома мужа записывать, а потом передавать куда надо информацию, очень высоко оцениваемую центром, на который работал Мирча.

Наш счет в банке Анкары постоянно рос. Мы хотели уже в будущем году уехать на Запад. Мирча давно нас проинструктировал, как нужно подготовиться к отъезду. Нужно жить скромно и экономно, откладывая «сбережения», чтобы купить дачу на побережье. Это должно было отвести от нас возможные подозрения и убедить всех, кто нами интересовался бы, что мы всеми помыслами связаны с родной страной и устраиваем свою жизнь здесь всерьез и надолго. Мы так и сделали.

Возможно, что мы достигли бы своей цели, если бы не характер Роксаны. После своей турпоездки она только и думала о Турции. Стала нервной, раздражительной. Конфликт между ней и мужем принял серьезный оборот, когда Владу случайно нашел в ее вещах стодолларовый банкнот, который она привезла из Турции в качестве доказательства существования нашего счета. Она его хранила как амулет, объясняя наличие банкнота тем, что, когда она работала в валютном магазине, хотела себе что-то купить, но не успела найти ничего подходящего и оставила деньги на будущее.

Ей удалось убедить Михая, тем более что она обещала отдать злополучный банкнот мне, чтобы я официально пустил его в оборот. Но вечером 13 октября Владу нашел сберкнижку с кодом, хотя Роксана меня уверяла, что книжка спрятана очень надежно. Вспыхнула ссора, которая вылилась в настоящий скандал. Владу потребовал ответа на возникшие у него вопросы, но ее ответы его не удовлетворили. Роксана вышла из себя и, охваченная злобой, заявила, что она жила со многими иностранцами, экономила валюту, которую они ей давали, и что «так делают все девушки в Констанце, пока не выйдут замуж». Она тут же поняла, что сделала ошибку, сказав ему это. И чтобы как-то успокоить мужа, попробовала его убедить, что сберкнижка принадлежит мне. Оскорбленный и взбешенный всем этим, Владу выскочил из дому и уехал, не сказав куда. Он приехал в Констанцу к четырем утра и позвонил мне из телефона-автомата. Я понял, что произошло что-то ужасное, поэтому поспешил выпроводить Николету и помчался к вокзалу, чтобы, встретиться с ним и выяснить, в чем дело. Разговор наш состоялся в моей машине, мы ехали по пустынному шоссе Констанца — Мангалия. Владу намеревался немедленно вернуться в часть. Я понял, что в этом случае нас неизбежно подстерегает огромная опасность. Он требовал, чтобы я открыл ему правду по поводу сберкнижки, чтобы утром же подать рапорт. Он упоминал майора Атанасиу, а я знал, в каком отделе майор работает. Я пришел в состояние панического страха. Я нашел предлог, чтобы остановить машину. Была ночь. Мы оба вышли, я ударил Владу по голове, и он потерял сознание. Кружным путем я привел машину в Дульчешти, к нашей даче. Я спихнул Владу в подвал дома. Люк находится в полу кухни и хорошо замаскирован. Я связал Владу и хотел позже как-нибудь от него отделаться.

Историю с «мерседесом» и ночные встречи Владу с иностранным туристом я выдумал во время допроса, потому что вспомнил, что Владу подавал рапорт о преследовании его подобной машиной. Он рассказывал об этом Роксане, а она мне. В этом происшествии была доля правды. Рудольф несколько раз приезжал на побережье в белом «мерседесе» — у него была такая машина. Чтобы проверить Роксану, он несколько раз следовал за Владу. Тот заметил машину, но не знал, как все это объяснить. Когда я понял, что Владу насторожился и готов что-то предпринять, то предупредил Рудольфа, и он больше не показывался.

Утром 14 октября Роксана позвонила мне домой. Я побоялся сказать ей, что Владу у меня. Мы договорились, что я за ней приеду, и при встрече мы обсудим, что делать дальше. Только после того как она все рассказала, я понял, какая опасность нам грозит. Я скрыл от нее все, что произошло между мной и Владу. (…) Мне нужно было проделать еще раз путь до гарнизона, чтобы унести из квартиры Роксаны сберкнижку, китель с микрофоном и открытку. В окнах не было света. Мне не пришло в голову, что в квартире кто-то может быть, и встреча с незнакомым мужчиной была для меня полной неожиданностью. Я не смог ничего взять и с большим трудом отделался от преследования. В машине на пути в Констанцу, охваченный паникой, я осознал, что будет, когда подтвердится исчезновение Владу и в его квартире найдут улики. Я понял, что все пропало. Выхода не было. (…) Тогда же ночью в моей голове возник план, как можно повернуть положение в свою пользу, подставив под удар Владу. Разумеется, это было возможно, только убрав Роксану, инсценировав ее самоубийство. После этого я использовал машину и форму Владу, чтобы направить внимание органов милиции на него. Автомобиль Владу я спрятал под чехлом собственной машины на Римской улице, где его и нашли.

Я отдаю себе отчет в тяжести совершенных преступлений.

Подлинность удостоверяю:

Матей Диникэ».