Неизбежный финал

— Мирча, это… — Визиру как будто вдруг припоминает что-то. — Не тот ли это моряк, в которого Роксана когда-то была влюблена?.. Ну тот, про которого вы рассказывали?

— Да, это он… Он придумал для Роксаны прозвище — Бобо.

— И Роксане это нравилось? — разочарованно тянет Визиру. — У нее ведь такое красивое имя!

— Это ее забавляло, — грустно объясняет Диникэ.

Лучиан Визиру открывает папку с делом, достает протокол, подписанный накануне Матеем Диникэ, и быстро просматривает его, как бы в поисках нужной ему фразы. Взгляд его, полный сочувствия, вновь устремляется на собеседника.

— Я еще немного вас задержу, товарищ Диникэ, вы уж извините, вам и так тяжело… Но нам нужно закрыть дело. Поэтому придется вернуться к нашим, как говорится, баранам. Я бы хотел попросить вас кое-что прояснить или дополнить, даже сам не знаю, как точнее выразиться…

— Прошу вас, я в вашем распоряжении, — великодушно предлагает свои услуги брат несчастной Роксаны все с той же глубокой грустью и горечью.

— Вы заявили, что по дороге в гарнизон остановились возле телефонной станции и оттуда позвонили сестре. Правильно?

— Да, верно…

— Далее, мы тут вот записали, что вы поехали дальше.

— Да, да, — поспешно соглашается Диникэ.

— Вы еще где-нибудь останавливались?

Внимание! Майор Визиру незаметно пустил в работу мою информацию из записки, которую я ему утром представил.

— Да, я заехал перекусить в ресторан «Дунайские волны».

Верно. Он действительно вошел в ресторан, заказал яичницу, биточки и бутылку минеральной воды.

— Я вам не сказал об этом маленьком привале, чтобы не загромождать свои показания ненужными деталями… Например, я не сообщал, что, пока я сидел за столиком в ресторане, зазвонил установленный в холле ресторана телефон и, к моему крайнему удивлению, ко мне подошел официант и спросил, не я ли Матей Диникэ, если да — то меня просит к телефону сестра. Он заметил мое удивление и объяснил, что это аппарат для летчиков. То же самое мне чуть позже сказала и Роксана.

Ну что ж. Полное совпадение с показаниями официанта.

— А что побудило Роксану звонить вам по этому телефону?

— Когда я ей звонил с почты, то сказал, что зайду перекусить в ресторан, потому что умираю от голода. Она знала, откуда я говорю, но не предупредила, что между «Дунайскими волнами» и военным городком существует такая связь. Я был весьма удивлен, когда официант пригласил меня. Зачем мне звонила Роксана? Чтобы сообщить, что она подойдет к мосту, потому что к ней пришла соседка, и что от Михая нет никаких вестей. Как видите, ничего особенного, и потому я не упомянул о них в моем вчерашнем заявлении. То, что общественный телефон в «Дунайских волнах» называют телефоном для летчиков, может подтвердить, по-видимому, товарищ майор Атанасиу.

Визиру едва заметно кивает мне, давая понять, что я могу ответить.

— Да, это так.

Больше я ничего не говорю и сижу уверенный, что Визиру полностью использовал мою записку, больше из нее ничего не выжмешь. Он, однако, делает еще один вираж, совсем сбивая меня с толку:

— Благодарю вас, товарищ Диникэ. Ваши объяснения мы внесем в протокол. У нас есть еще одна неясность, и прежде, чем мы расстанемся, я попрошу вас ее пояснить.

И Диникэ еще раз подтверждает свое бесконечное терпение и искреннее желание помочь следствию:

— Да, пожалуйста…

Майор листает протокол:

— Здесь вы пишете, что Роксана звонила вам часов около шести утра… Вы кроме нее с кем-нибудь еще говорили по телефону?

Здесь для меня уже начинается terra incognita — неизвестная земля. Я понятия не имею, чем вызван вопрос и почему он ни слова мне не сказал об этом. Может быть, за ночь я стал нежелательным элементом?

— Да, разговаривал. Мне звонили еще раньше, в половине пятого утра, — отвечает Диникэ без колебаний.

— Ах, вот как…

— Но я не думаю, что этот звонок может представлять для вас какой-либо интерес.

— Почему? Это не Роксана звонила?

— Нет, — улыбается Диникэ, — мне звонила женщина… Не думаю, что нужны все подробности…

По моим сведениям, это и не могла быть Роксана — она бы звонила через наш коммутатор, а у меня есть сведения обо всех разговорах в ту ночь.

— Это замужняя женщина? — понимающе спрашивает Визиру.

— Я рад, что вы меня правильно поняли.

— Как мужчина мужчину…

Майор нажимает звонок, дверь немедленно открывается, и лейтенант Дэнилэ, которого я не видел с нашей первой встречи, по-военному вытягивается:

— По вашему приказанию явился!

— Введите Николету Бружан, пожалуйста. А как там у вас с ордером на арест? Прокурор подписал?

— Да, товарищ майор, по вашему приказанию все подготовлено.

Не знаю, насколько удалось ошеломить всем этим Матея Диникэ, но на меня это произвело впечатление. Кто эта женщина, которую лейтенант Дэнилэ должен ввести в наш кабинет, я и понятия не имею. Имя это я слышу в первый раз. А что за ордер на арест? На кого он? На Николету Бружан? На Диникэ? Я пытаюсь поймать взгляд майора Визиру, чтобы уловить в нем ответ, но напрасно. Он ловко избегает моего взгляда. Чтобы не взорваться, я склоняюсь над своим столом, «делая заметки».