Неистовый сын Трира

Второй конгресс Союза коммунистов открылся в Лондоне 29 ноября 1847 года. На конгресс прибыли коммунисты из Франции, Швейцарии, Бельгии, Польши, Германии. Они собрались в зале лондонского Просветительного общества немецких рабочих. Это был день семнадцатой годовщины польского национально-освободительного восстания 1830 года. Поэтому до начала конгресса решено было провести митинг, посвященный этой годовщине.

Маркс и Энгельс выступили на митинге с короткими речами.

Поляки, немцы, французы, итальянцы, англичане – все, кто слышал их речи, горячо и долго аплодировали им.

Энгельс в заключение сказал:

– Так как положение рабочих во всех странах одинаково, так как их интересы одинаковы, враги у них одни и те же, то и бороться они должны сообща! И братскому союзу буржуазии всех наций они должны противопоставить братский союз рабочих всех наций!

Конгресс заседал уже почти две недели. И не было такого дня, когда бы Марксу и Энгельсу не приходилось выступать.

– За всю свою жизнь я, пожалуй, не произнес столько слов, как за эти дни, – пожаловался Энгельсу Маркс.

– Я тоже, – сказал Энгельс. – Но мы, кажется, добились своего. Конгресс на нашей стороне. И я уверен, что завтра он поручит нам выработать программу партии.

Энгельс не ошибся: второй конгресс Союза коммунистов поручил Марксу и Энгельсу разработку манифеста.

Конгресс утвердил также проект устава Союза коммунистов. Марксу и Энгельсу принадлежали и его общая редакция, и первая его статья. Она гласила: «Целью Союза является свержение буржуазии, господство пролетариата, уничтожение старого, основанного на антагонизме классов буржуазного общества и основание нового общества, без классов и без частной собственности».

Это была победа.

Конгресс продолжался. Обсуждались другие вопросы. Но они уже не так волновали Маркса, как вопрос о программе партии, хотя и не давали ему уехать. А надо было бы поскорее вернуться в Брюссель. С каждым днем его все сильнее беспокоило то, как чувствуют себя сейчас Женни и дети и остались ли у них еще деньги. По его расчетам деньги у них кончились.

Маркс вспомнил о Павле Анненкове и написал ему в Париж. Хотя Павел Анненков и недолго прожил рядом с ним в Брюсселе, Марксу казалось, что он хорошо узнал его как человека отзывчивого, доброго и честного. Да и Анненков как будто проникся к нему дружеским чувством. Все это давало Марксу право обратиться к Анненкову с просьбой о помощи.

«Дорогой Анненков! – написал он ему. – Я вынужден остаться здесь еще несколько дней, хотя оставил свою семью в чрезвычайно тяжелом и совершенно безденежном состоянии. Дело не только в том, что моя жена и дети больны. Мое материальное положение в данный момент является настолько критическим, что мою жену буквально осаждают кредиторы, и она испытывает отчаянные денежные затруднения.

Как дело дошло до такого кризиса, объяснить легко. Мои немецкие рукописи в целом не печатаются, а то, что публикуется из них, я отдаю даром, чтобы только выпустить их в свет. Моя брошюра против Прудона разошлась очень хорошо. Но я получу часть денег за нее только лишь весной, к пасхе.

Одного того, что получает моя жена, недостаточно, а с моей матерью я уже довольно давно веду переговоры о том, чтобы получить хотя бы часть моего состояния. Теперь как будто появились шансы на это. Но в данный момент это мне ничего не дает.

При таком положении, о котором я откровенно, без стеснения рассказываю Вам, Вы поистине спасли бы меня от величайших неприятностей, если бы смогли переслать моей жене 100 – 200 франков. Уплатить этот долг я смогу, конечно, только после того, как мне удастся урегулировать мои денежные отношения с моими родителями.

Если Вы можете исполнить мою просьбу, то я прошу Вас послать деньги по моему старому адресу: Брюссель, Рю-д’Орлеан, 42. Однако моя жена не должна догадаться по содержанию письма о том, что я писал вам из Лондона. Позднее я объясню Вам причину.

Я надеюсь, что в следующий раз смогу написать Вам о чем-нибудь более приятном.

Ваш К. Маркс».

Это было не первое письмо, которое Маркс написал Анненкову. Ровно год назад он написал Анненкову письмо, в котором подробно – по просьбе Анненкова – рассказал ему о своем отношении к работе Жозефа Прудона «Философия нищеты». Маркс тогда еще только собирался написать книгу против «Философии нищеты» Прудона. Но мнение о ней у Маркса уже сложилось как о книге бесформенной и претенциозной. В канун революции, не поняв современного общественного строя, Прудон преподносил рабочему классу беспочвенные фантазии.

В этом же письме Маркс изложил Анненкову свое понимание законов общественного развития со всей простотой и ясностью, на какую был способен.

«Если он еще помнит обо всем этом, – подумалось ему, – он поможет мне». Больше Марксу не на кого было рассчитывать. Обратиться с денежной просьбой к Энгельсу у него не было сил. Энгельс и без того делился с ним всем, чем только мог. К тому же ему после окончания конгресса еще предстояла поездка в Париж.

Маркс не ошибся в Анненкове. Возвратившись в Брюссель, он узнал, что Женни получила от Анненкова деньги.