Неисповедимый путь

— Ты будешь моим ассистентом, — сказал Чудо. — Ты почувствуешь реальную атмосферу шоу-бизнеса. Ты научишься держаться перед большой аудиторией, привлекать ее внимание и заставлять их хотеть большего, чем они увидели. Ты узнаешь…

Что из себя представляет мир.

— Мир, — повторил Билли тихим отсутствующим голосом. Его глаза потемнели, когда он оглянулся на отца, а затем на мать. Она покачала головой.

— Это куча денег, мама.

— Это ничего не значит! — резко ответила она и кинула на Чудо убийственный взгляд. — Я растила своего сына не для этого, мистер! Не для разных «Шарлатан-Шоу» для одурачивания публики!

— Пятьдесят долларов в неделю, — сказал Билли, и улыбка исчезла с лица Чудо. — Я согласен на пятьдесят — и ни центом меньше.

— Что? Послушай, знаешь, сколько ребят я бы смог нанять всего за тридцать долларов в неделю? Несколько тысяч, не меньше!

— Если вы потратили столько времени на поиски меня и мамы, то вы, по всей видимости, считаете, что я могу добавить в это шоу то, что не сможет никто другой. Я считаю, что стою пятидесяти долларов в неделю, и думаю, что вы заплатите их мне. Потому что если вы не заплатите, то я не поеду с вами, и все ваши поиски окажутся напрасной тратой времени. Я также хочу плату за неделю вперед, и мне нужно три дня, чтобы доделать крышу и сменить тормозные колодки у автомобиля.

Чудо вскочил на ноги так, будто его окатили холодной водой. Его голова едва доходила Билли до плеча.

— Нет! Никогда!

Он вбежал на террасу, схватил пиджак и водрузил на голову шляпу; его брюки сзади испачкались, и он отряхнул их с яростным выражением на красном лице.

— Пытаешься воспользоваться мною, а? — Он промаршировал мимо Рамоны и Билли, вздымая ботинками пыль. Через десять шагов его скорость замедлилась, и он глубоко вздохнул. — Сорок пять в неделю и два дня, — выдохнул он оглядываясь через плечо.

Билли пнул ногой камешек, обдумывая предложение.

— Хорошо. Решено.

Чудо хлопнул в ладоши. Рамона схватила Билли за руку и проговорила:

— Так быстро? Просто так, без обсуждения?..

— Прости, мам, но я знаю, что ты скажешь. Это не так плохо. Это просто будет…

Притворство, и все.

Чудо снова подошел к ним, протянул руку, и Билли пожал ее.

— Нет иного бизнеса, кроме как шоу-бизнес! — провозгласил мужчина и улыбнулся. — А теперь, тебя устроят тридцать долларов аванса?

Он достал бумажник и широким жестом распахнул его. В пластиковом окошечке Билли увидел пожелтевшее фото молодого человека в униформе.

— Сорок пять, — ровно и твердо произнес Билли.

— Да, да, конечно, — рассмеялся Чудо. — Ты мне нравишься, Уильям. Ты провел хорошую сделку. Кстати, о вождении. У тебя есть права? Нет? Ты можешь водить автомобиль или нет?

— Я ездил несколько раз на «Олдсе».

— Прекрасно. Возможно, тебе придется иногда заниматься этим. — Он считал банкноты. — Вот. Этим ты почти обанкротил меня, но…

Я думаю, что эти деньги пойдут на добрые дела. Есть ли здесь поблизости мотель, в котором принимают чеки?

— «Бама Инн», может. Это в Файете. Там есть еще и «Тревел — Лодж».

У него за спиной Рамона резко повернулась и скрылась в доме.

— Ага, прекрасно. Тогда, увидимся через два дня. Скажем, в четыре дня? Мы должны встретить «Райдер Шоу» в Тускалузе, и я хочу быть там до темноты. — Он закрыл бумажник и снова убрал его в карман пиджака, не сводя глаз с Билли, как будто ожидая, что он может вдруг передумать. — Мы договорились? Точно?

Билли кивнул. Он принял решение и не собирался его менять.

— Работа будет трудной, — предупредил Чудо. — Прохлаждаться не придется. Но ты научишься справляться. Дня за два. Счастлив был познакомиться с вами, миссис Крикмор! — крикнул он, но она так и не повернулась. Он пошел по дороге, осторожно обходя камни; когда он обернулся, чтобы помахать на прощание, то неожиданно для всех с террасы крикнул Джон:

— Возвращайтесь побыстрей!

28

— Конечно, — сказал Билли и привстал на лестнице, чтобы оглядеть свою работу. Она была хороша; трещины и дыры были заделаны, и новая дранка лежала ровно и гладко. Пока Билли спускался с крыши, держа в руках ящик с гвоздями и молоток, полуденное солнце нещадно жгло его спину. Рукавицы на его руках были измазаны машинным маслом, которым были обмазаны гвозди, и его разводы виднелись у него на лице и животе. Он вымыл с мылом лицо и руки, а затем отнес на место лестницу и ящик.

Пока жаркое солнце сушило ему волосы, он стоял и смотрел по сторонам. Я вернусь, сказал он сам себе. Конечно вернусь, в середине октября. Однако что-то внутри него говорило, что когда он вернется, то уже не будет тем Билли Крикмором, который уезжал. Он обошел «Олдс»: новые колодки установлены, покрышки заменены, хотя одна из них уже выглядит уже почти лысой.

Затем, обойдя вокруг дома, он подошел к террасе. Джон сидел на своем любимом стуле с Библией на коленях и бокалом лимонада рядышком на столе. Увидев Билли, он улыбнулся.

— Какой жаркий сегодня день.

Что-то схватило Билли в животе и за горло. Попытавшись улыбнуться в ответ, он произнес:

— Да, сэр, конечно.