Неисповедимый путь

Что еще случилось? — спросил он сам себя, а затем подумал: это же работа! Его руки сжали рулевое колесо. Конечно! Им нужен новый человек на конвейер, поскольку Линк… Ему стало плохо от промелькнувшей мысли, но — плохо или нет — его сердце забилось сильнее от радостного предчувствия!

Лемер Четем собственной персоной сидел с Рамоной на террасе. Невысокий, крепко сбитый мужчина поднялся, завидев приближающихся «Олдс».

Джон остановил машину и вышел. Он сильно вспотел в своем черном костюме.

— Как дела, мистер Четем? — поприветствовал он.

Мужчина кивнул головой, жуя зубочистку.

— Привет, Крикмор.

— Я и мой сын ездили отдать последний долг Линку Паттерсону. Это ужасный случай, но я думаю, что человек не может быть слишком осторожен рядом с этими пилами. Я имею в виду, что если ты работаешь быстро, ты должен точно знать, что делаешь. — Он поймал мрачный взгляд Рамоны и опять почувствовал прилив гнева. — Я слышал, что лесопилка на время закрылась.

— Верно. Я ждал вас, чтобы поговорить.

— Да? Ну…

Чем могу вам помочь?

Холеное лицо Четема имело потерянный и вялый вид, а вокруг голубых глаз залегли серые круги.

— Не вы, Крикмор, — ответил он. — Я ждал вашего мальчика. — Моего мальчика? Для чего?

Четем вынул зубочистку изо рта.

— Я хотел пойти на похороны, — сказал он, — но у меня были дела. Я послал цветы, вы, вероятно, видели их. Орхидеи. Кстати, о похоронах: они — финал пребывания человека на этом свете, не правда ли?

— Я думаю, да, — согласился Джон.

— Да. — Четем ненадолго перевел взгляд на поле, где новый урожай кукурузы и бобов боролся с пыльной землей. — Я приехал к вашей жене, и мы долго разговаривали о…

Разных вещах. Но она сказала, чтобы я поговорил с Билли. — Он снова взглянул на Джона. — Ваша жена сказала, что Билли может сделать то, что нужно.

— Что? Что нужно сделать?

— Билли, — тихо произнес Четем, — мне нужно поговорить с тобой, мальчик.

— Говорите со мной, черт побери! — лицо Джона вспыхнуло.

Голос Рамоны был мягким, как холодный бриз, но вместе с тем в нем чувствовалась сила.

— Расскажите ему, — сказала она.

— Хорошо. — Четем снова принялся за зубочистку, переводя взгляд с Джона на Билли и обратно. — Хорошо, мэм, я расскажу. Перво — наперво, я хочу, чтобы вы все знали, что я не верю…

В привидения. — На его лице появилась легкая виноватая улыбка, выдававшая его смущение. — Нет! Лемер Четем никогда не поверит в то, чего не видел. Однако, как вы знаете, мир полон суеверий, и люди верят в кроличьи лапки, демонов и…

Особенно в приведения. А теперь представьте себе суровых мужиков, которые работают на пределе на производстве, которое возможно — возможно — опасно. Иногда они могут быть более суеверными, чем куча деревенских баб. — Он издал нервный смешок, и его щеки надулись, как у жабы. — Линк Паттерсон мертв уже три дня, а сегодня его похоронили. Но…

Иногда суеверия могут глубоко засесть в сознании человека и буквально глодать его. Они могут сжевать человека полностью.

— Как эта проклятая пила Линка, — горько проговорил Джон. Все его надежды на получение работы окончательно испарились. Мало того, этот ублюдок Четем хочет Билли!

— Да. Может так. Лесопилка теперь закрыта. Выключена.

— Со временем можно провести работы, чтобы сделать ее безопасной. Я слышал, что приводные ремни и двигатели не менялись уже много лет.

— Возможно. Но лесопилка закрыта вовсе не по этой причине, Крикмор. Она закрыта потому, что люди отказались работать. Я нанял новых. Они ушли от меня вчера менее чем через час после начала работы. Весь план летит к черту. Мы имеем кое-какой запас, но еще несколько таких дней и… — он свистнул и провел указательным пальцем по шее, — это скажется на всем городе. Черт возьми, Готорн неотделим от лесопилки.

— Какое отношение это имеет к нам?

— Я приехал к вашей жене, зная, кто она и что, в соответствии со своей репутацией, может сделать…

— Убирайтесь с моей земли.

— Секундочку…

— УБИРАЙСЯ, Я СКАЗАЛ! — проревел Джон и бросился на террасу.

Четем стоял как дуб, приготовясь к драке. Он был лесорубом до тех пор, пока не стал слишком стар, чтобы махать топором, и он никогда не сторонился заварушек, возникающих в лесных лагерях, где права определяются мускулами. Его поза и прямой взгляд охладили Джона, и он остановился на середине лестницы, ведущей на террасу. Его кулаки были крепко сжаты, а жилы на шее напряглись как струны рояля.

— Может быть, у вас есть деньги, — прорычал Джон, — и может быть, вы носите дорогие костюмы и перстни и можете заставить людей вкалывать как лошадь, но это моя земля, мистер! И я велю вам убраться с нее, немедленно!

— Крикмор, — сквозь зубы процедил Четем, — мне принадлежит половина этого города. Моему брату — другая половина. Бумагу можно порвать, понимаешь? Она может потеряться. Слушай, я не хочу неприятностей. Черт, я стараюсь предложить твоему парню работу и плачу за нее! А теперь — не мешайся, мужик!

С террасы Рамона видела, что ее муж как загнанный зверь, и у нее защемило сердце.

— Я не…

Я не хочу…

Чтобы он ходил туда…

Тут на крыльце рядом с отцом появился Билли.

— Вы угрожаете моему отцу, мистер Четем?