Неисполненная Клятва (СИ)

Начинало темнеть, небольшой погребальный костер для их павших воинов догорал, вознося храбрецов на вечный пир.

Завтра предстоял тяжелый день, так что, едва стало темнеть, воины отправились на боковую. Повздоривший с Норкой Ивви собрал свои вещи и перебрался к Хелдору. Молодой дружинник украдкой смотрел на своего друга, который устраивал свою берлогу на ночлег. Милые бранятся… Завтра покричат друг на друга, поругаются, и снова будут спать рядышком. Тем более забавно это было от того, как тщательно Ивви осваивался, словно пришел сюда надолго.

- Хелдор? – его вдруг окликнула Фиона.

- Да?

- Вот, возьми это одеяло – я сейчас в дозор все равно, а тебе теплее будет… Рано утром от скал веет холодом.

- Может, мне с тобой?

- Нет, Хелдор, хватит с тебя на сегодня. Я отосплюсь днем.

- Ну… Спасибо. – Названая мать протянула ему свое лоскутное одеяло, сделанное из множества суконных треугольников, после чего удалилась, подхватив копье.

Хелдор рассмотрел одеяло получше:

- Когда я был совсем малышом, я спал, закутавшись в этом одеяле. Он было мне так велико, а теперь…

- Малышом? – уточнил Ивви – Сколько тебе было?

- Лет пять… Или того меньше. Я не помню.

- Кем были твои родители? Ты вряд ли сбежал… Сбежал, как я. Тебя отдали отряду, потому что не могли и прокормить?

- Ивви, правда не знаю. Я помню только…

Страшно болела голова, а злая жгучая крапива мешала идти. Маленький мальчик шел, не разбирая дороги, попросту надеясь выбраться из этого страшного темного леса. Малыш шел, плотно сжав тонкие бесцветные губы, и не смел издать ни звука. Что-то заставляло его быть смелым и терпеливым, и идти-идти-идти, вглядываясь в темноту из-под светлой встрепанной челки. Неожиданно он запнулся о выворотень, который в наступивших сумерках предстал перед ним, как жуткое смертоносное чудовище. Кубарем скатился он в овраг, угодив в глубокую дождевую лужу. Измазавшись в грязи, он попытался встать на четвереньки, но последние крохи мужества покинули его. Не пытаясь больше никуда идти, он разрыдался, от боли и страха. Прошло немного времени, и что-то его заставило прекратить жалобные стенания. Он почувствовал, что знает дорогу, знает, какой путь приведет к спасению из этого кошмарного леса. Каждой клеточкой своего худенького, исстрадавшегося тельца, он ощутил это. Он встал, громко, упрямо засопел. Теперь выворотни больше не бросались ему под ноги, а крапива словно расступалась перед ним, боясь ужалить. Он выбежал на освещенную неверным сумеречным светом поляну. На поваленном дереве сидела молодая женщина. Обычная одежда лесного охотника – высокие сапоги, шерстяные штаны и плотная кожаная куртка, которую даже рысь не сразу прокусит. В руках она держала копье – широкое, с массивной перекладиной. Нет, это не была охотничья рогатина – это копье все же было произведением искусства. Даже напуганный ребенок и то обратил на него внимание, несмотря на свое состояние. Мальчуган с открытым ртом смотрел на молодую охотницу. Странного цвета красные волосы, и пронзительно серые глаза, которые внимательно его рассматривали. Женщина широко улыбнулась и встала. Ребенок недоверчиво зарычал, как маленький зобный зверек.