Читаем Нейронная одержимость полностью

Брат строит скептичную рожу и я затыкаюсь, чтобы не выйти случайно из образа. Стол накрыт, но поскольку мы с «тайным» визитом, то прихлебатели не допущены и мы можем выбирать любое место. Я подхожу к окну, но вижу едва заметный отрицательный кивок брата. Могут подслушать? Или не стоит давать заговорщикам лишний повод? Что ж, положимся на его чутьё. Сажусь подальше от окна и кошусь на слуг. Девушка и мужик. В их расшитых серебром кафтанах не то что пистолет — самурайский меч можно спрятать. От Фёдора не укрывается мой скепсис — и он вежливо просит слуг подождать снаружи, пока несут блюда. И, наконец, ставит оберег.

— Извини. У окна ушам расположиться проще всего. Эта палата выходит на пустырь, шпиона не заметят даже днём.

— Не вопрос. Что тебя настораживает? То, что нас не пускают к господарю Степану, покушение или Каллиники?

— Ты раньше не был таким саркастичным, — усмехается Фёдор. — Надышался атмосферой скоморохов?

— Привычка плёсн шпиля. В них за хамство не секут кнутом и на дуэли не вызывают.

— Разве что морды бьют.

— Лучше бы сбрасывали с балкона?

Мы негромко смеёмся.

— Ты снова выкрутился, но удача имеет неприятное свойство, Адриан. Она часто заканчивается в неподходящий момент.

— Согласен. Но может, пытались убить тебя? Подложить свинью нашему дому?

— Нет, ты сам сказал, что они уточнили твою личность, прежде чем напасть. И это меня настораживает. Возможно, история с Армодом ещё совсем не закончилась.

— Может, Каллиники подсуетились?

— Им это без нужды. Балагуровы спокойно смотрят на их миссионерство. Ходят слухи, что под ними шатается шпиль. И это не к добру, потому что вместо них могут встать младшие ветви неспокойных семей. Каллиники невероятно богаты и влиятельны. Лаодикиям только дай повод покопаться в мозгах и машинах — и даже бесы не знают, куда это может их завести. Хитрово… хватит с них Мейендорфов, до сих пор расхлёбываем дела этой семейки. Да что говорить про лысых. Даже у нас с Уарами есть чёрные овцы в отаре.

— Официально ты в шпиле для этого?

— Да. Младший сын, но деспота Нижнедонска. Силовик, но куропалат. Удобная фигура, чтобы выразить недовольство усугубившейся татьбой и намекнуть боярству, что пока ситуация контролируемая, Комнины будут довольны. Хотя, конечно, моя миссия чуть сложнее.

— Миссия?

— Всему своё время, — отмахивается Фёдор и улыбается слугам, вносящим явства.

Никаких биомехов — только живые, старающиеся сдерживать пыхтение лица. Уже знакомая нам девушка — бесстрастно, с долей загадки, комментирует то или иное блюдо. Видимо, стремится показать, что не щщами кормят любезных гостей, вовсе не щщами.

— Вино из Чебаклеи красное.

— Вино из Тмутаракани белое.

— Свежий силигнит, — здоровый коровай свежего хлеба, пышущий жаром и ароматом.

— Зайчатина, тушеная в потрошках каплуна, — здоровенный был ушастый… а где уши?

— Ушки зайца, в пряностях, — тонко нарезанные полоски еды в соусе цвета карри.

И так далее, и так далее. «Официантка» (ну не знаю я придворную иерархию местную, не знаю!) с каждым блюдом пододвигается всё ближе — и хотя она миленькая, у меня даже не возникает идея с ней пофлиртовать. Может, дело в шутках брата, а может — в адреналине, до сих пор держащем меня в состоянии ледяного хладнокровия. Он кричит об опасности даже от такой милой девушки — и я решаю послушать организм. Или перегрузку памяти — кто знает. Тем более, что Фёдор, отослав слуг, каждое из них тестирует каким-то механическим скарабеем. Интересно, Ада бы его узнала?

— Он проверяет явства на отраву, — раздаётся у меня слева знакомый томный шепоток. — Вряд ли кто-то попытается убить вас… но может попытаться подколоть правящую фамилию. Только у дурака тут не разовьётся паранойя, милый. Держи ухо востро, ведь от такого количества святынь я не могу появляться постоянно. Видишь, как Фёдор отодвигает тот соблазнительный десерт? Я чувствую сигнал жука — в креме что-то лёгкое вроде слабительного. Может, заглушить его, мм?

— Не стоит, — прищуриваюсь я, глядя на десерт. Понимаю, что Фёдор насторожится и добавляю: — несвежий сырный крем может привести к отравлению и безо всяких ядов.

— Но в этом есть слабительное. Было бы неприятно обгадиться перед владыкой улья, правда?

Очередной осколок памяти всплывает в голове и моя рожа сама растягивается в улыбке. Адриан, отравить повелителя лучших шпионов был безумный и скотский поступок — но, чтоб меня бесы сожрали, остроумный!

— Да ладно, Хитрово оценил нашу шутку тогда, причём не хуже отца.

— Я думал, нас вышлют из города, — ухмыляется Фёдор. — Батя потом шутил над Эосом столько, что ему пришлось вписаться в авантюру с диверсией в… ладно, расскажу об этом чуть позже.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Коммунисты
Коммунисты

Роман Луи Арагона «Коммунисты» завершает авторский цикл «Реальный мир». Мы встречаем в «Коммунистах» уже знакомых нам героев Арагона: банкир Виснер из «Базельских колоколов», Арман Барбентан из «Богатых кварталов», Жан-Блез Маркадье из «Пассажиров империала», Орельен из одноименного романа. В «Коммунистах» изображен один из наиболее трагических периодов французской истории (1939–1940). На первом плане Арман Барбентан и его друзья коммунисты, люди, не теряющие присутствия духа ни при каких жизненных потрясениях, не только обличающие старый мир, но и преобразующие его.Роман «Коммунисты» — это роман социалистического реализма, политический роман большого диапазона. Развитие сюжета строго документировано реальными историческими событиями, вплоть до действий отдельных воинских частей. Роман о прошлом, но устремленный в будущее. В «Коммунистах» Арагон подтверждает справедливость своего убеждения в необходимости вторжения художника в жизнь, в необходимости показать судьбу героев как большую общенародную судьбу.За годы, прошедшие с момента издания книги, изменились многие правила русского языка. При оформлении fb2-файла максимально сохранены оригинальные орфография и стиль книги. Исправлены только явные опечатки.

Луи Арагон

Роман, повесть
~А (Алая буква)
~А (Алая буква)

Ему тридцать шесть, он успешный хирург, у него золотые руки, репутация, уважение, свободная личная жизнь и, на первый взгляд, он ничем не связан. Единственный минус — он ненавидит телевидение, журналистов, вообще все, что связано с этой профессией, и избегает публичности. И мало кто знает, что у него есть то, что он стремится скрыть.  Ей двадцать семь, она работает в «Останкино», без пяти минут замужем и она — ведущая популярного ток-шоу. У нее много плюсов: внешность, характер, увлеченность своей профессией. Единственный минус: она костьми ляжет, чтобы он пришёл к ней на передачу. И никто не знает, что причина вовсе не в ее желании строить карьеру — у нее есть тайна, которую может спасти только он.  Это часть 1 книги (выходит к изданию в декабре 2017). Часть 2 (окончание романа) выйдет в январе 2018 года. 

Юлия Ковалькова

Роман, повесть
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман