Гудки. Странная девушка. Впрочем, кто сейчас не без странностей?.. интересно всё же, как Адриан её узнал. Нужно постараться вспомнить знакомство, эмоции и всё такое — пусть даже детей нам с ней, может, и не растить, но понять личность девицы и выстроить равноправные отношения сам Первосоздатель ве…
— Сзади! — рявкает Ада, и я резко разворачиваюсь на месте.
Арку, ведущую к коридору, заняло трое при оружии и странных, искажённых шутовских масках. Я один на балконе, брат метрах в трёхста, стражников рядом нет. Кажется, приехали.
— Адриан Комнин? — спрашивает тот, что посередине. Я приосаниваюсь и гордо выбрасываю:
— Моё имя слишком известное, чтобы называть его такому сброду.
— Он? — спрашивает Левый у Говоруна.
— Он. Хватай его.
Двое успевают схватить меня за руки, и я даже не успеваю послать их к чёрту. Пытаются устроить мне полёт с высоты тридцати-сорока этажей? Что ж, посмотрим ещё — кто кого. Хорошо размахнувшись, бью третьего лбом. Пользуюсь суматохой и обнимаю ногами Левого, пока правый вытаскивает верхнюю часть моего тела на парапет вместе с незадачливым товарищем. Сил двоих нападавших слишком много, но у меня всё ещё есть голова и зубы — а у Левого отлично открыта ярёмная вена. Вскоре он на своём опыте узнаёт, что жевательные челюсти — самые сильные у человека и начинает орать. Моё лицо окатывает поток вишнёво-алой крови, и напор слева чуть ослабевает. Но отправленный в нокдаун Говорун, пошатываясь, встаёт. Ту ше?
— Ты не продержишься долго, — комментирует Ада, взлетев чуть выше свалки. — Я могу помочь, но их мозги должны быть разбросаны по всей округе. Иначе церковники учуют мою деятельность.
— Просто уравняй шансы!
Ада щёлкает пальцами и Левый с Правым синхронно выпучивают глаза в приступе первобытного ужаса. А я, наконец, вырываюсь из схватки. Говорун вытаскивает револьвер (нечто вроде «Нагана»), но тот сухо щёлкает.
— Боёк взведи, идиот! — ору я, и пока несостоявшийся Грязный Гарри исправляет ошибку, я выдаю один из лучших апперкотов в жизни.
И вижу влетающего на балкон четвёртого нападающего. Дремавшая ярость прорывается наружу, и вопя что-то нечленораздельное, я несусь на нового противника, пока Левый хрипит:
— Пристрели его, Виктор!
Но у меня уже есть фора. Меч покидает ножны и я движусь навстречу новой опасности. Удар рукоятью по истекающему кровью. Парировать замах кинжала от Правого. Уйти влево и вниз с линии огня. Понять, что алая спица, оставившая след на сетчатке, прошла мимо. Ткнуть в живот Стрелка остриём меча и развернуться. Ситуация?
Левый пытается зажать рану. Правый вытаскивает меч в пару к даге. Говорун — кое-как пытается подняться и тоже нащупывает меч. Стрелка в расчёт можно не брать, он пытается разобраться с вытекающим наружу обедом. Двое на одного? Что ж, вдвое лучше, чем пять минут назад. Если не брать в расчёт того факта, что я никудышный фехтовальщик. Массовые свалки, бугурты, даются мне куда легче. Адриан… в голове проносятся какие-то уроки фехтования, но они мне не дают ничего.
Что ж… пора вспомнить тот пяток уроков исторического фехтования, на которых меня хватило с моей «испанкой». Я не проникся дестрезой, но кое-что из меня ни одна лопата не раскопе не смогла выбить. Встать в профиль к противнику, поставить ноги буквой «Т». Начать движение по часовой стрелке. Отбить первую атаку, уйти вбок. Понять, что убийцы ещё хуже в фехтовании, чем Адриан — и то пытаются напасть по очереди, то мешают друг другу. Отбить вторую атаку, сдвинуться на шаг вперёд, давая мечу Говоруна рассечь пустоту, а носу Правого — укоротиться в длине.
— Я тебе кишки скормлю!
Пользуюсь паузой чтобы отрисовать случайную невму из предложенных и наотмашь ткнуть Говоруна остриём в скулу. Под неприятный скрежет кости вновь сдвинуться по кругу и пнуть вставшего Левого. Не слушать его вопли в полёте, но услышать грохот спускаемой воды на всём этаже, заглушающий схватку. Сдвинуться назад по окружности, уступая место атакующему Левому, увидеть движущееся остриё Говоруна. Скрестить клинки, ткнуть в незащищённую кисть, ткнуть в лицо, уйти от кривой контратаки и откинуть противника к перилам. Развернуться, увидеть оставшегося на ногах Левого.
— А вот теперь можно драться один на один. По всем правилам высокого искусства, — декларирую я и салютую окровавленным мечом с пылающими руническими знаками.
— Хрена с два, высокородный, — бурчит левый, а его глаза начинают дергаться. Невмы? Невидимый агисхъяльм начинает жечь кожу руки, пока Ада шипит в моих ушах хуже рассерженной кошки. Я прикусываю губу, но удерживаюсь — к удивлению Правого.
— К барьеру, — салютую я и двигаюсь в атаку.
Мой первый укол — пробный. Он лишь пробивает ферязь, на котором начинает растекаться тёмное пятно. Противник рубит, придерживая кинжал напоследок. Я парирую первый удар, второй и третий. На четвёртом вижу разрыв в защите и, наконец, наношу удар — и клинок оказывается в захвате кинжала и меча, улетая прочь.
— Довыёживался?
— Возможно, — признаю я и тянусь к пистолету.
— Лезь на парапет. Твой лазер ничего мне не сможет сделать.