Нейромант

— Кейс, слушай. Времени мало. Очень мало. Слушай. Реальное соединение между твоей декой и Блуждающим Огоньком — это вещание по боковой полосе частот через навигационную систему Гарвея. Вы заберете Гарвей в очень приватный док, который я вам покажу. Китайский вирус уже полностью проник в ткань Хосаки. Сейчас в Хосаке ничего, кроме вируса. Когда вы пристыкуетесь, вирус войдет в контакт с охранной системой Блуждающего Огонька, и мы обрежем боковую полосу частот. Ты возьмешь свою деку, Флэтлайна и Мэлкама. Ты найдешь 3Джейн, достанешь из нее слово, убьешь Ривьеру, возьмешь ключ у Молли. Ты можешь приглядывать за программой, подключая свою деку к системе Блуждающего Огонька. Я займусь этим для тебя. Сзади головы есть стандартный разъем, за панелью с пятью цирконами.

— Убить Ривьеру?!

— Убей его.

Кейс моргал на представление Финна. Он почувствовал, как Мэлкам положил руку ему на плечо.

— Эй. Ты забыл кое-что. — Он почувствовал поднимающийся гнев, и какое-то веселье. — Тебе пиздец. Ты выбросил управление захватами, когда ты выбросил Армитажа. Ханива держит нас крепко-крепко. Армитаж изжарил другую Хосаку, и вычислительные системы улетели вместе с рубкой, так?

Финн кивнул.

— Так что мы застряли здесь. И значит, что тебе пиздец, мужик. — Он хотел засмеяться, но ему сдавило горло.

— Кейс, мон, — сказал Мэлкам мягко, — Гарвей — буксир.

— Это верно, — сказал Финн, и улыбнулся.

— Развлекаешься в большом мире снаружи? — спросил конструкт, когда Кейс подключился снова. — Наверно, то был Зимнее Безмолвие, требующий удовольствия…

— Ага. Точно. Куань окей?

— Атас. Потрясный вирус.

— Окей. У нас тут некоторые заморочки, но мы работаем над ними.

— Может быть, хочешь мне рассказать?

— Нет времени.

— Хорошо, пацан, не обращай на меня внимания, я все равно дохлый.

— Отъебись, — сказал Кейс, и перебросился, перерезая грань ногтеотрывающего смеха Флэтлайна.

— Она мечтала о состоянии, включающем очень малую долю индивидуального сознания, — говорила 3Джейн. Она держала в сложенных чашкой ладонях большую брошь, протягивая ее Молли. Вырезанный профиль был очень похож на ее собственный.

— Животное блаженство. Мне кажется, она рассматривала эволюцию головного мозга как своего рода отклонение. — Она забрала брошь и изучила ее, наклоняя, чтобы отразить свет под разными углами. — Только в определенных усиленных формах мог индивидуум — член клана — испытывать более резкие аспекты самоосознания…

Молли кивнула. Кейс вспомнил инъекцию. Что они дали ей? Боль все еще была там, но она приходила сквозь узкий фокус перемешанных впечатлений. Неоновые черви извивались в ее бедре, прикосновение мешковины, запах жареного криля — его разум отступал перед этим. Если он избегал фокусироваться на этом, впечатления накладывались, становились сенсорным эквивалентом белого шума. Если это делалось с ее нервной системой, что же происходило с умом? Ее зрение было ненормально чистым и ярким, даже острее чем обычно. Вещи казались вибрирующими, каждый объект или персона настроены на слегка другую частоту. Ее руки, все еще запертые в черном шаре, находились на коленях. Она сидела в одном из пляжных кресел, ее сломанная нога покоилась прямо перед ней на подушечке из верблюжьей шкуры. 3Джейн сидела напротив, на другой подушке, кутаясь в слишком большой халат из суровой шерсти. Она была очень молода.

— Куда он пошел? — спросила Молли. — Ширнуться?

3Джейн пожала плечами под складками бледного тяжелого халата и отбросила прядь темных волос со своих глаз.

— Он сказал мне, когда впустить тебя, — сказала она. — Он не сказал, зачем. Все должно быть загадочно. Ты бы повредила нам?

Кейс почувствовал, что Молли медлит.

— Я бы убила его. Я бы попыталась убить ниндзю. Затем предполагалось, что я поговорю с тобой.

— Зачем? — спросила 3Джейн, засовывая брошь назад в один из внутренних карманов халата. — И почему? И о чем?

Молли, казалось, изучала высокие, утонченные скулы, широкий рот, узкий ястребиный нос. Глаза 3Джейн были темными, удивительно непрозрачными.

— Потому что я ненавижу его, — сказала она наконец, — и причина в том, как я прошита, кто есть он и кто есть я.

— И шоу, — сказала 3Джейн, — я видела шоу.

Молли кивнула.

— Но Хидэо?

— Потому что они лучшие. Потому что один из них убил моего партнера, однажды.

3Джейн стала очень печальной. Она подняла брови.

— Потому что я должна была увидеть, — сказала Молли.

— И потом мы бы поговорили, ты и я? Вот так?

Ее темные волосы были очень прямыми, с центральным пробором, забранные назад в узел тусклого серебра.

— Мы поговорим теперь?

— Сними это, — сказала Молли, поднимая плененные руки.

— Ты убила моего отца, — сказала 3Джейн, никак не изменив голос. — Я наблюдала через мониторы. Глаза моей матери, как он называл их.

— Он убил куклу. Она выглядела как ты.

— Он был поклонник широких жестов, — сказала она, и затем Ривьера появился возле нее, сияя от наркотиков, в полосатом одеянии заключенного, которое он носил в саду на крыше их отеля.