Нефть в обмен на девушку

Над головой низко загудело, Филатов вздрогнул и вернулся в реальный мир. Паром медленно подходил к причалу Акабы. Филатов встал, закинул на плечо сумку и неторопливо направился к выходу. А в голове снова завертелось: «Зачем я понадобился Аббасу? Почему он просто не приехал ко мне в Москву или не пригласил меня в Иорданию, а устроил все эти переезды? Если это конспирация, то от кого он прячется? Если просто хочет запутать меня, то с какой целью?»

Филатов понимал, что дорога к Тинни и дочери лежит через Аббаса, и в глубине души опасался, что тот, как и в случае с фальшивыми долларами, попытается втянуть его в свои грязные игры. Но другого выхода найти близких не было.

На иорданском берегу ритуал встречи повторился во всех подробностях, кроме фотографии – вместо нее Филатов получил карточку-ключ от номера. Судя по надписи, это была гостиница «Арена» в Аммане. Туда и поехали. Филатов когда-то давно уже был в Акабе и помнил, как долго они добирались до Аммана по старой, так называемой Королевской дороге. Дорога серпантином вилась по горам вдоль берега Красного моря и при всей своей красоте оставила впечатление бесконечно долгой езды.

Однако оказалось, что теперь в столицу ведет прямая как стрела автострада, проложенная прямо через пустыню. И вообще все, что видел вокруг себя Филатов, производило благоприятное впечатление. На место умершего короля Хусейна, просидевшего на троне почти полвека, пришел его сын – молодой и энергичный Абдалла II. И страна пришла в движение. Филатов вспомнил таксиста Саида, который мечтал о хороших дорогах. И вот теперь его мечта сбылась!

«Преимущества просвещенной монархии налицо, – подумал Филатов, разглядывая мелькающую за окном пустыню. – Может, выдвинуть в Думе предложение о введении поста царя у нас?»

Он стал последовательно представлять думских партийных лидеров в роли российских самодержцев – в короне и горностаевой мантии до пола, с державой и скипетром в руках. Первым был, разумеется, Вождь, который так сочно вписался в образ, что Филатов невольно засмеялся. Водитель удивленно обернулся, но ничего не сказал – если важный пассажир желает смеяться без повода, то пусть смеется. На то он и важный пассажир.

За Вождем последовали прочие известные политики. И все они выглядели на троне гораздо лучше, чем в Думе. Царские регалии придавали им солидный, почти величественный вид. И, что самое интересное, каждому можно было подобрать двойника среди уже имевшихся российских царей.

«Было уже все это, было… – с грустью подумал Филатов. – И ничего хорошего не получилось, кроме смуты, войн и революций. И что, опять на те же грабли наступать?»

Представив себе, во что неизбежно выльется установление монархии в России, Филатов решил не покушаться на конституционный строй, а оставить все как есть. Во всяком случае пока. Между тем размеренное движение и однообразная картинка за окном подействовали на Филатова усыпляюще, и он задремал, откинувшись на спинку.

Глава 12

Когда приехали в Амман, было уже совсем темно. Однако город производил вполне благоприятное впечатление – множество машин, хорошо освещенные улицы, довольные жизнью люди у магазинов и ресторанов. Филатов представил себе, какие сейчас пробки в центре, где историческая застройка не позволяет соразмерить ширину улиц и количество машин, но беспокойство оказалось излишним – справа по курсу он увидел стоящее немного на отшибе здание со светящейся надписью «ARENA» на крыше.

С видом давнего постояльца Филатов зашел внутрь, кивнул швейцару, демонстративно достал карточку-ключ и проследовал к лифту. Пока все шло по плану. Правда, план этот составил за Филатова Аббас, и он лишь следовал чужой воле, но ведь игра только начиналась. Двери лифта плавно открылись, Филатов вышел в коридор и осмотрелся – никого. Только в распахнутое окно доносился шум города, а из какого-то номера слышалось бормотание телевизора. Филатов постоял несколько секунд, потом подошел к своей двери, прислушался – вроде все тихо. Филатов быстро вошел внутрь и захлопнул дверь.

Номер был слабо освещен светом уличных фонарей. Причудливые тени лежали на полу. Ни один посторонний звук не нарушал звенящей тишины. Но что-то смущало Филатова – странное, необъяснимое беспокойство шло из глубины комнаты. Он замер, прислушиваясь к своим ощущениям. И сразу понял – запах, запах хорошего мужского одеколона. Он сразу вспомнил Аббаса. Как всякий арабский мужчина, тот выливал на себя литры парфюмерии, и сейчас Филатов чувствовал что-то похожее. А собственно говоря, кто здесь мог быть, кроме Аббаса? Если он сам звонил, значит, сам и будет встречать!

– Вас не затруднит включить свет, доктор Аббас! – сказал негромко Филатов.

Щелкнул выключатель, и он действительно увидел сидящего в кресле Аббаса.

– Вы удивительно догадливы, господин Филатов! – Аббас встал. – Добро пожаловать в Амман!

Филатов прошел в комнату, поставил сумку в угол и сел в ближайшее кресло. Возможно, Аббас хотел обменяться рукопожатием, но Филатов демонстративно обозначил дистанцию. Однако Аббас остался стоять.