Нефть!

По возвращении в школу Банни черпал известия о стачке из газет, и они не приносили ему большого успокоения. Газеты уверяли, что стачка была преступлением против страны во время этого кризиса, и газеты наказывали стачечников не только тем, что изобличали их в длинных передовицах, но, кроме того, еще печатали подробные отчеты о дурном поведении стачечников. Во вторник утром вы могли прочитать, что когда несколько грузовиков привезли на нефтяные участки рабочих – телеграммы не говорили, что это штрейкбрехеры, – то толпа встретила их у входа на нефтяные промыслы компании «Эксцельсиор» и начала осыпать их бранью, и даже несколько камней полетело в них. Представители федерации в своем отчете называли это поведение толпы бунтом, и этот отчет был помещен полностью.

На следующий день была очередь нефтяной компании «Виктор», которая отправила на грузовиках рабочих в Роузвилль, а оттуда на автомобилях в Парадиз в сопровождении вооруженных стражников для защиты этих штрейкбрехеров. Здесь тоже происходили неприятные сцены. Были столкновения между охраной и стачечниками и в других местах. Незадолго перед этим несколько стачечников были ранены, а двое из охраны жестоко избиты.

Федерация обратилась с воззванием к губернатору, прося прислать милицию для защиты их прав, которым грозит опасность от преступников, не желающих соблюдать законы, презирающих постановления штата Калифорнии и организующих разгром страны накануне войны.

Девять человек из десяти читали эти сообщения в газетах и верили им. Все, кого знал и с кем встречался Банни, верили этому и считали Банни странным чудаком, потому что он колебался и сомневался. Тетка Эмма, например, вполне твердо знала, что стачечники родились преступниками и вместе с тем германскими агентами, или, по крайней мере, они были в союзе с германскими агентами, ну а это не все ли равно? Нарядные леди в клубах получали сведения прямо из главных квартир, потому что многие из них были женами влиятельных промышленников. Мужья сообщали эти известия своим женам, а жены передавали тетке Эмме, которая дрожала теперь за финансовое положение своего зятя.

А Берти была еще хуже – настоящая принцесса всех тех глупых маленьких снобов, которые ее окружали.

Берти решилась посетить один из нефтяных участков своего отца; там она заметила расу низших существ, созданий, выпачканных грязью, которые стащили свои кепки и смотрели на нее с тупым страхом, но под их низкими лбами она заметила признаки понимания и человеческого ума, и Берти почувствовала себя неприятно.

Затем она посетила Парадиз и провела вечер в домике, где останавливался отец. Она встретилась с Полом и Руфью, которые ожидали ее. Она желала оказать им покровительство, и те почувствовали это и замкнулись в холодном молчании. Берти должна была признать, однако, что они были очень приличными рабочими людьми, но она не могла понять, почему ее брат поддерживает с ними близкую дружбу. Она считала их низшими существами. «Боже мой, – возмущался Банни, – да кто мы такие?» И это, без сомнения, было отвратительно с его стороны напоминать сестре, что их отец был погонщиком мулов и каменщиком, в сущности, не так давно; почему же лучше быть погонщиком мулов, чем плотником? Берти с достоинством говорила, что ее отец поднялся снизу, потому что в нем самом было внутреннее превосходство; она знает, что в нем «хорошая кровь». Она знает это, хотя и не может доказать. Банни ответил, что у Пола и Руфи тоже «хорошая кровь» и что они, разумеется, тоже стоят на пути к тому, чтобы подняться наверх.

Это был тот вопрос, о котором они не переставая спорили. Берти уверяла, что Пол относится к Банни свысока и покровительственно и что только по своей доброте он этого не замечает. Пол позволяет себе обращаться к Банни, называя его «сынок», как делает отец. Разве это прилично? Берти называла друга своего брата «твой приятель Пол», и Берти сказала: «Твой приятель Пол ушел и изменил нашему отцу, он как раз сделал то, о чем я тебе уже давно говорила, – не нужно доверять таким людям». И когда Берти замечала, что Банни все-таки продолжает симпатизировать Полу и даже защищает рабочих, она называла его тупицей и неблагодарным. Их отец рисковал жизнью, выходя к этим бунтарям, не желающим знать закона; этого не делал ни один предприниматель. Все они оставались в своих управлениях в Энджел-Сити и поручали бороться со стачкой своим агентам. Но отец, разумеется, под влиянием Банни, брал все на себя, и если с ним что-нибудь случится, то Банни должен будет нести за это ответственность всю свою жизнь.