Нефритовый диск «Би»

– Ну, а я бы слетал, но не навсегда, а так, в отпуск, что ли. Переговорил бы со своими, ну и пацанов бы сюда забрал, с супругой. Хотя она у меня неженка, и такая дача ей будет тяжела.

– Отпуска мы предоставить не можем. Пока неизвестно, как нас там встретят. Могут попытаться захватить корабль. Поэтому высадить тебя я смогу, это не проблема, а забирать тебя будет очень тяжело, если не удастся решить вопрос о помощи нам со стороны СССР. Переговоры об этом будут главной темой этой экспедиции. Так понятно?

Долго Володя не раздумывал: он всегда хотел вернуться. Видимо, просто характер у него такой.

Той же ночью его положили в «саркофаг», и «разведчик» взлетел. В этот раз полет шел несколько дольше, чем в беспилотном варианте, но «саркофаг» не предоставлял информации об этом. Замерев на геостационарной орбите, они попытались связаться с «Алмазом-1», но вместо него ответила «Заря», кто-то из дежурных операторов связи высыпал морзянкой несколько вопросов. Хотят убедиться в том, что имеют дело не с постановкой, срежиссированной на другой стороне океана. Пришлось отвечать о том, что 2 мая – день рождения мамы, 10 марта – день зачисления в отряд, что в наборе «четыре» лежал постоянный магнит, и что четвертого октября 1957-го полетел первый спутник, а в 1964-м у Жанны родился Валерка, к тому же это – День учителя, так что для Жанны это тройной праздник. После этого «Заря» ответила: «Ожидайте», и замолчала на полтора часа.

– Что-то так напряженно нас встречают! – заметил Володя.

– А ты как думал? Оркестры и красная дорожка нам не положены. Официально нас нет.

– Ты поэтому тихарилась и делала все втайне от нас?

– Смешной ты! Тихарилась из-за тебя, потому что ты хотел вернуться как можно быстрее. За Нобелевской премией, по-моему. Нобелевка нам не положена.

– Может, обратно полетим? Что-то мне расхотелось спускаться.

– Нет уж! Раз прилетели, то надо извлечь из этого максимум. Я уже была здесь, так что нас ждали.

– Когда?

– Лично я не летала, здесь был только «разведчик», но я была на связи с экипажем «Союза-9».

Молчание «Зари» затянулось и действовало на нервы. Наконец, вновь застучала морзянка:

– Чайка, Заре-1. – Почерк тот же, что и до этого.

– Заря-1, представьтесь своей рукой, пожалуйста.

– Двадцать пятый. – «Двадцать пятый» у них был только один: ее однофамилец, генерал-майор Николай Федорович Кузнецов, начальник Центра подготовки. И это была его рука.

– Рада слышать, НФ-25.

– Вопрос: в пределах погрешности находится еще один источник излучения. Вы его наблюдаете?

– Да, он находится ниже, поэтому мы его не слышим, у него ориентация на Землю.

«Двадцать пятый» кодом передал несколько групп цифр, из которых следовало, что требуется либо убрать объект, либо сместиться настолько, чтобы тот не мог прослушивать ответы Центра. Сместиться было быстрее и удобнее, хотя не исключено, что Центр больше интересует уничтожение «чужого» спутника. Сманеврировав на орбите и заняв «чистое» место, она вновь вышла на связь и передала, что готова перейти на телевизионный сигнал. Но ей не разрешили этого сделать, по соображениям секретности. В ответ на это Татьяна предложила либо личную встречу на орбите, либо передачу через спускаемый аппарат «Космоса-360», который она уже обнаружила на орбите, приставки для надежного шифрования телевизионного сигнала. «Заря» ответила, что станция «Алмаз-1» находится в аварийном состоянии, поэтому встреча на орбите состояться не может. Она вот-вот сойдет с орбиты. У «Восхода» нет шлюза, так что положить туда что-либо невозможно. В общем, кроме посадки, никаких шансов у них нет. И тогда, никого ни о чем не предупреждая, Таня направилась к падающему блоку станции. Его телеметрия была принята и расшифрована. Станция вполне исправна, вышедшие из строя приборы управления особого значения не имели. Сломанный стыковочный узел не давал возможности доставить на нее топливо для двигателей коррекции. «Разведчик» в стыковочном узле не нуждался. Он мог прикрепляться к любой поверхности. Поэтому, подойдя к исправному стыковочному узлу, остановили вращение станции, затем подняли ей орбиту. Татьяна с удовольствием занялась ремонтом стыковочного грузового узла, а Архип и Владимир занимались тем, что ликвидировали неисправности оборудования, поднимали температуру в отсеках. Станция была сделана «по-советски», с возможностью полного, чуть ли не капитального, ремонта на орбите. Архип быстро определил неисправный разъем, из-за которого на станции произошло возгорание, а Владимир довольно быстро его починил.

Изменения в телеметрии станции, естественно, зафиксировала Земля. На ее вопрос: «Что, собственно, происходит?», Таня дала исчерпывающий ответ:

– Готовим площадку для переговоров.