Нефоры

– Нахуй. Второй раз вспоминать я не хочу, – отрезала она.

– Побег – не выход, – снова повторил я.

– Знаю, – вздохнула она и прижалась ко мне. – Я ебанутая, Миш. Ты не представляешь насколько.

– Ну, не такая ебанутая, как Кир, – ответил я, обнимая её. – Но мы справимся. Обещаю.

Лялька промолчала. Лишь коротко кивнула и снова вытерла глаза.

Но братство Окурка рушилось на глазах, и я ничего не мог с этим поделать. Первым ушел Жаба. Он не стал ждать год, занял у Лаки денег на первое время и свалил в Питер через две недели после того разговора в гараже. Мы встретились в кафешке возле универа, куда он нас позвал. Всех, кроме Кира, который перестал отвечать на звонки и куда-то пропал.

– Эх, Ромка, – пьяно пробормотала Ирка, обнимая Жабу. Тот тоже прилично залил за воротник и, улыбнувшись, обнял её. – Ты не теряйся хоть. Питер – это хорошо, но нас-то помни.

– Вас забудешь, да, – буркнул он и рассмеялся. – Как устроюсь, адрес пришлю. Ну, почту мою вы знаете. Из аськи пока не удаляюсь. Оль, я верну все, честно. Как устроюсь.

– Забей, – махнула рукой Лаки, поднимая бокал с вином. – Пусть у тебя все получится.

– Ты пацан умный, справишься, – улыбнулся я и похлопал его по плечу. – А если чо – звони. Мы всегда впряжемся за братана.

– Рад это слышать, – кивнул он и как-то грустно обвел всех взглядом. – Странно все это…

– Жизнь не стоит на месте, Жаб, – перебил его Олег. – Иди вперед и не сомневайся. Тебе всегда был пендель нужен. Вот мы тебе его и даем. А на Кира забей. Протрезвеет и сам приползет, долбоеб хуев.

– Я хотел его позвать, а он трубу не берет.

– Да он всех игнорирует, – кивнула Лаки. – Обиделся хуй пойми на что.

– Ладно, – улыбнулся я. – Мы тут не грусть наводить собрались, а Жабу провожаем. В добрый путь, братан!

– В добрый! – хором закричали все, заставив Жабу порозоветь от смущения. Он уехал рано утром с вокзала, куда мы тоже пришли его проводить.

Лаки уехала через месяц. Мы толпой проводили её в аэропорт, но она еще долго оглядывалась и пыталась выхватить в толпе Кира. Потом грустно улыбнулась и обняла каждого из нас.

– Сырость развела, – буркнул я, когда Олька всхлипнула. – Готы не плачут.

– Еще как плачут, – улыбнулась она. – Берегите себя тут. И за дураком этим приглядите.

– Приглядим, – соврал я. Кира после того вечера в гараже никто не видел. Лишь Олег как-то раз обмолвился, что заметил его на рынке, покупающим картошку. Но тот, увидев Балалая, рванул через дорогу и исчез.

– Найдемся, Олька, – кивнул Олег, тоже обнимая Лаки. – Выкопай давай там какой-нибудь ебейший манускрипт, от которого французы охуеют и дадут тебе квартиру на Елисейских полях.

– Береги себя, баба моя, – Ирка чмокнула Лаки в щеку и тоже улыбнулась.

– И ты тоже, голуба, – рассмеялась Олька. Потом еще раз обвела взглядом спешащих на регистрацию людей и грустно вздохнула. – Не пришел.

– Да стоит наверняка где-нибудь в углу и пялится, – фыркнул я, пытаясь отвлечь подругу от грустных мыслей. – Как в дрянной мелодраме. Ладно, беги, Оль. А то сейчас все на сырость изойдут.

После Нового года, который мы традиционно встречали на хате Дим Димыча, наша компашка потеряла Ирку. Она с Феей улетела в Сибирь и долго прощаться не стала. Обняла каждого напоследок, чмокнула меня в щеку и потрепала Ляльку по голове. Прослезился только Димыч, испытывающий к Ирке странную любовь.

– Эх, такая девка, – любил он повторять, выдув пару бутылок коньяка.

– Не светит тебе, братка, нихуя, – авторитетно заявил я, смотря, как Ирка болтает с Лялькой.

– Рыцарь никогда не бросит штурмовать замок, – пафосно изрек увлекшийся ролевками и реконструкцией Дим Димыч. – Сложнее штурм – ценнее добыча.

– Ну, ну, – хмыкнул Олег. – Мечтай в одну руку, сри в другую, брат. Угадай, какая заполнится быстрее?

– Не грусти, Димка, – Ирка крепко обняла бородача и помахала нам рукой. – Найдемся!

– В добрый путь, Ириш! – ответили мы ей. И снова Кира не было рядом.

В феврале 2008 мне позвонил Балалай и, перебив, сказал срочно нестись на Речку. Я медлить не стал и, вызвав такси, поехал по указанному адресу, оставив Ляльку дома. В последнее время она стала сама не своя. Приступы хандры и депрессии усилились, а я не знал, как ей помочь. Не помогали ни фильмы, ни музыка, ни тусы у наших общих знакомых. Наташка ходила по дому букой и сутками залипала в телефоне, не обращая ни на что внимания. Но сейчас меня заботил только Балалай, голос которого был слишком взволнованным.

Когда я выбрался из машины возле старого дома на окраине Речки, то ко мне сразу направился Олег. Рядом с ним шел незнакомый мне парень, тоже, как и я, неформального вида. Когда они подошли, я увидел, что у незнакомца странно выгнута спина, будто горб, но судя по всему, парня это не смущало.

– Здорово, братка, – Олег протянул мне ладонь, и я крепко пожал её. – Знакомься, братан из моего района. Раньше тусили вместе.

– Серый, – представился горбатый.

– Миша, – кивнул я и повернулся к Олегу. – Что случилось?

– Мне тут пацаны наши, ну, шамановские, адрес притона скинули. Я как вошел и увидел, что там, сразу тебе набрал…