Нефертити. Роковая ошибка жены фараона

Девочки вскоре наелись и стали шалить, бросая друг в друга фиолетовыми и жёлтыми виноградинами. Хеви с удовольствием присоединился к их игре. Потом он выскочил из-за стола и, расставив длинные худые руки, стал ловить девчонок, носившихся вокруг. Наконец все наигрались, и воспитательницы увели царевен. Фараон снова уселся за стол и хлопнул в ладоши. Слуги моментально унесли столик. В зале воцарилась тишина. Муж внимательно смотрел на жену, но молчал. Только Нефертити могла спокойно переносить его тяжёлый взгляд. Она не спеша доела, вытерла салфеткой губы, отпила несколько глотков вина из высокого бокала из зеленоватого стекла и только после этого вопросительно взглянула на мужа.

   — Ну и долго ты на меня будешь пялиться? — спросила она грубовато.

Хеви улыбнулся. Он давно привык к тому, что его жёнушка обладала сильным характером, которому могли позавидовать многие мужчины, и острым, как бритва, язычком.

   — Тебе не кажется, что ты кое-что от меня скрываешь? — спросил муж. В его чуть раскосых миндалевидных глазах начал тлеть огонёк раздражения.

«Неужели он узнал о моих отношениях с Тутмесом?» — подумала Нефи, и внутри у неё всё похолодело. Но она только чуть прищурилась:

   — Что ты имеешь в виду?

   — Где ты была сегодня?

   — У скульптора, он заканчивает мой бюст. Затем заехала к тётке. А что тебя интересует?

   — Да то, что у тётки ты умудрилась влезть не в свои дела! — раздражённо взмахнул длинной худой рукой фараон. На его запястье в вечерних лучах солнца ярко блеснул золотой браслет с именем Атона.

   — Ты говоришь о том, что я чуть-чуть поучила вежливости нашу, как ты сам выражаешься, ручную обезьянку Туту?

   — Я сделал Туту визирем Верхней страны, а ты высекла его на глазах у всех, как простого раба, — недовольно бросил Хеви.

   — А ты знаешь, что он сделал? — Нефи встала и зашагала по залу.

Муж удивлённо уставился на неё. Обычно это он вскакивал и бегал по комнате во время разговора как угорелый. На этот раз жена опередила его, встала напротив, заложила руки за спину и, раздражённо подрагивая ногой, на которой блестели ярко накрашенные алым лаком ногти, наставительно заговорила:

   — Ты полновластный властитель всей страны — и Верхней, и Нижней. Этого никто у тебя не оспаривает, и я не собираюсь лезть в твои дела. Но, когда дело касается жизни или смерти нашей семьи, я не буду молчать и стоять в сторонке. Я вмешаюсь и применю всю власть, которой я обладаю, и даже силу, как я сделала это сегодня.

Нефи подняла указательный палец и властно взглянула в глаза мужа. Тот ошарашенно молчал. Никогда она так с ним не разговаривала.

   — Твой новоиспечённый визирь вломился с отрядом вооружённых людей во дворец к главной жене старшего правителя страны, твоей матери, и в грубой оскорбительной форме потребовал от Эйе сдать ему полномочия немедленно, в то время когда тот совещался с царицей. Твоя ручная обезьяна дошла даже до того, что прилюдно намекнула на любовную связь между твоей матерью и отстранённым тобой визирем. И она думала, что ей это сойдёт с рук? Да я спасла Туту от немедленной позорной смерти. Джабу со своими людьми был готов навести порядок. Мне пришлось вмешаться, чтобы предотвратить внутрисемейное кровопролитие. Ты понимаешь, что твой ставленник чуть не начал войну между семьями старшего правителя и молодого? Ты отдаёшь себе отчёт, к чему это могло привести?

   — Да, я приказал Туту, чтобы он немедленно принял все дела у Эйе. Этот старый павиан надоел мне до смерти своими предостережениями. Он связывает мне руки. А нужно как можно быстрее покорить воле Атона всю страну.

Глаза Хеви загорелись фанатичным огнём. Он вскочил с кресла и забегал по залу. Нефи сокрушённо вздохнула. Когда её муженёк вспоминал Атона, никакие разумные доводы уже не могли пробиться в его яйцеобразную бритую голову. Но Нефи решила попробовать. Она схватила стеклянную вазу, покрытую золотыми узорами, и с размаху бросила её под ноги мужу. Хеви остановился и вопросительно уставился на горячо любимую супругу.

   — Ты заболела, Нефи? — спросил он, обнимая её за талию.

   — Да, заболела! — срывающимся голосом проговорила царица и горько зарыдала. — Хеви, я так переволновалась! Обещай мне, что ты будешь советоваться со мной по всем вопросам, касающимся нашей семьи. Кому, как не главной твоей жене, заботиться о её интересах? Это женское дело.

   — Не волнуйся, моя милая Нефи. Голубка моя, не плачь ты так, твои рыдания просто разрывают мне сердце. Конечно же, я обещаю, — начал успокаивать жену вконец перепуганный Хеви. Ведь Нефертити никогда не плакала и не жаловалась, а тем более не рыдала так безутешно. — Впредь я буду советоваться с тобой по всем важнейшим государственным делам, которые так или иначе касаются нашей семьи. Ну, не плачь, моя красавица.