Нефертити. Роковая ошибка жены фараона

   — Ты что, совсем не помнишь, что поставил свою личную печать под декретом о лишении меня звания наследника престола и об отстранении от власти моей матери? Ты что, не понимал, что этим самым отдаёшь нас в лапы заговорщиков во главе со жрецами Амона и пьяницей Пасером?

   — О боги, я ничего не помню! — воскликнул с искренним жаром фараон. Кубок выпал из его руки и разбился о каменный бортик ванны. Вино стало смешиваться с прозрачной водой.

Царевич как зачарованный смотрел на вино, которое, как красный туман, медленно растворялось в воде.

   — Сегодня везде кровь... — пробормотал он, глядя на жирное тело отца, лежащее в розоватой воде. — Ты хотел утопить всех нас в крови! — выкрикнул царевич. Его глаза широко открылись, в них мелькнуло безумие.

   — Хеви, ты ошибаешься! — Фараон замахал толстыми руками, словно защищаясь от неотвратимо наступавшего на него сына.

   — Но Атон не допустил этого злодейства, — продолжал царевич неумолимо. Отец с ужасом смотрел в горящие глаза сына. — Подлая, жирная тварь, ты за всё заплатишь. Атон вынес приговор, а я исполню его, — не произнёс, а словно выплюнул эти слова сын и, резко схватив за узкое длинное горлышко стоящий рядом на подносе тяжёлый золотой графин, ударил им с размаху отца по голове.

Фараону повезло: он успел инстинктивно уклониться в сторону и удар пришёлся по касательной. Ребристые грани графина содрали кожу с виска Аменхотепа. Кровь хлынула по скуле и шее на широкую волосатую грудь царя Египта.

   — Ты с ума сошёл, Хеви! Помогите мне, помогите! — истошно завопил фараон.

   — Никто тебе не поможет, предатель. Ты отдал на лютую смерть своего сына, жену и племянниц, — с чувством произнёс молодой человек. — Ты утонешь в своей крови, подлец!

Царевич схватил отца за горло и стал душить, одновременно погружая его голову в воду, становившуюся всё краснее от обильно сочившейся из виска фараона крови. Хеви-старший попытался сопротивляться, но худые длинные руки сына были на удивление цепкие и сильные. Тогда фараон стал пинаться.

   — Туту, держи его за ноги, — приказал царевич.

Исполнительный писец, стоящий за спиной своего господина, прыгнул в ванну и, сопя от напряжения, уселся верхом на царя Египта, пускающего последние пузыри в своей жизни. Но тут двери покоев распахнулись, и в комнату ворвались царица, Нефертити и Джабу.

   — Не сходи с ума, сынок! — закричала мать. — Немедленно отпусти отца! Он, конечно, виноват, но он просто жалкая игрушка в руках заговорщиков! Неужели ты этого не понимаешь?

Но Хеви ничего не слышал. Его руки яростно сжимались. Фараон перестал дёргать ногами, хотя проворного Туту как ветром сдуло из ванны при появлении царской семьи. Тогда Джабу оторвал одной рукой царевича от отца, а другой вытащил жирную тушу Аменхотепа из мутно-красной воды. Фараона стали откачивать. Вскоре он вздохнул и с ужасом уставился на свою семью, собравшуюся вокруг него.

   — Это Насер и Небуненес подсунули мне эти проклятые папирусы, — забормотал Хеви-старший, умоляюще протягивая руки к жене. — Не убивайте меня! — взмолился он.

   — Никто тебя не собирается убивать, кроме твоего родного сына, — проговорила с презрительной гримаской Тии, — но мы его удержим от этого опрометчивого шага. Однако завтра ты в храме Амона сделаешь своим законным соправителем Хеви. С этого момента всем в стране управлять будем только мы, раз ты показал, что не только не способен к этому, но даже опасен для своей семьи. Немедленно отдай свою личную печать.

   — Она валяется где-то там. — Фараон обречённо махнул рукой в сторону спальни.

Тии нашла печать на золотой цепочке, повесила её себе на шею и, бросив мужу: «Слуги о тебе позаботятся», — вышла из комнаты. За ней ушли все остальные. Двери покоев номинального властителя Египта громко захлопнулись, за ними он услышал стук копий часовых. Фараон понял, что до конца своих дней будет оставаться под замком. Правление Аменхотепа Третьего, по сути, закончилось, хотя он и прожил ещё несколько лет...

2

Следующий день горожанам запомнился надолго. Все в Фивах уже знали о попытке мятежа. По городу ходили слухи о страшной резне, которую устроили заговорщики во дворце царицы. Поговаривали, что первая жена фараона и наследник престола погибли, а вместо них жрецы Амона поставили своих людей. Поэтому почти весь город собрался вокруг храма Амона на севере Фив, чтобы своими собственными глазами увидеть царскую семью. Ведь на главных площадях объявили, что намечается помазание на трон царевича Аменхотепа, который становится полноправным соправителем своего фараона-отца.