Недостойный сын

Ни капли почтения к эканганде! Будто бы это я перед ним виновата, а не он сам предал! Почти дурой обозвал! А я? Оправдывалась… Точнее, чуть было не начала. И пусть сдержалась, но внутри появилась неуверенность нашкодившей девчонки. Самое поганое, что Ликкарт почти слово в слово повторил выволочку отца, когда канган узнал о поездке к Ладомолиусам.

Ишь, «папочка» нашёлся! Всякие ворюги и бабники ещё учить будут! Но в чём-то он прав… Привыкла находиться под постоянной охраной и расслабилась, незащищённой ступив на территорию тех, кого собираюсь уничтожить. Хотя Литария со своим семейством и ни при чём — этих достойных людей трогать не стоит. Ликк! Только один Гратилийский вор заслужил серьёзного наказания! Сволочь! Скотина!

Так… Надо успокоится и начать думать как эканганда. Что он там говорил про Теней? Если меня замуж за Ликкарта спихнуть не выйдет — а у них точно не выйдет! — то привлекут кого-нибудь другого. Что-то кандидатов на мою руку и сердце рядом не наблюдается, а ведь по идее уже должен кто-то «замаячить на портовом рейде». Получается, действовать будут более изощрённо — через политику или, наоборот, грубо, силой пытаясь захватить власть. Скорее всего, второе, так как папа пошлёт к Двуликому любое дипломатическое посольство, пытающееся с помощью золота или интриг заполучить меня. И не просто пошлёт, а лично проследит, как отправляются с камнем на шее в самой глубокой части залива!

Значит, как только беднягу Ликк… СТОП! Какой он «бедняга»?! Убьют, и правильно сделают! Позорная смерть — самое то для него! Хотя…

Неожиданно для самой себя, Ирисия вдруг поняла, что ей жаль Ладомолиуса. Каких-то двенадцать рундин и он погибнет. Сейчас ходит, умничает и ухмыляется, а потом его улыбка исчезнет навсегда, тело станет холодным и руки, такие сильные и нахальные, обмякнут…

От этой картины по телу пробежал озноб, будто из окна дул не нежный сквознячок, а порыв ветра с мокрым снегом хлестанул по лицу.

— Ликка не будет? Лишь пустота там, где он стоял? Нет! Я не готова к такой жертве…

— Не готова? Да сама убью его! Изменник! Ублюдок! Туда ему и дорога! Сама вырою могилу на самой вонючей свалке, чтобы сбросить туда труп!

— И всё… Больше не придёт… Больше не придётся волноваться перед каждой встречей с Ладомолиусом, отсчитывая мгновения до нёё. Больше не надо мысленно спорить с ним, доказывая, что он неправ и что лучше меня никого у него не будет. Даже в мечтах он не попросит прощения, как это происходит в глупых, но красивых книжках его сестры, и не поцелует…

— Фу! Какие поцелуи?! Сдохни, тварь! Уже пытается раскаяться, но мне этого не надо! Противно! Увижу стоящего на коленях — стошнит!

Ирисия сама не заметила, как стала метаться по комнате, ведя спор в своей голове, иногда выкрикивая отдельные слова вслух. В какой-то момент, зацепившись взглядом за отражение в зеркале, посмотрела на него безумными бирюзовыми глазами и со злости шибанула в зазеркальную эканганду кулачком. Боль от небольшого пореза отрезвила, заставив снова стать собой.

Не обращая внимания на капающую кровь, девушка подошла к столику у окна, схватила графин с водой и стала жадно пить.

Ненормально… Это ненормально. Впервые с ней случается подобное. В чём причина? Естественно, в Ликкарте, но не только в нём. Сама тоже веду себя, как последняя жрица Хирга Двуликого, окончательно потерявшая разум. Одной не справиться, поэтому стоит, пока всё не зашло далеко, посоветоваться с опытным человеком.

Отец? Только не он! И так переживает, а тут ещё такое… Дядюшка Соггерт? Была бы собакой — помог, а нужен… Конечно! Его Безгрешие! Лучше присмера никто не разбирается в душах и страстях! Решено! Еду к нему! Прямо сейчас, пока ещё не совсем отпустило!

Прошло чуть менее часа и карета с гербом кангана въехала на территорию храма Даркана Вершителя через строго охраняемые ворота, которые всегда закрыты для простых прихожан.

Молчаливый мерта, узнав гостью, слегка склонил голову и проводил в покои присмера, оставив одну на некоторое время.

— Девочка моя! Не ожидал, но приятно! — раздался весёлый голос от дверей. — Чего лоб хмуришь? Дай обниму!

— Ваше Безгрешие, — не поддержала Ирисия дружеского тона, — прошу о Душевном Разговоре.