Недостойный сын

— Нет, конечно. Вы ж знаете кому.

— И я никаких бумаг не подписывал, на довольствие у безопасников не становился, поэтому имею полное право! На каретный двор! Хватит тут киснуть! Пират! Ко мне!

И вот мы едем из нашего шикарного загородного поместья в Гратилию. Меня от этого акта непослушания просто распирает. Здоровый весёлый азарт перемешивается с ехидным чувством удовлетворения, что показал всем фигу и поступил по-своему. Может, это остаточные эманации прошлого Ликка-авантюриста или молодость играет гормонами — даже разбираться не хочу, так как нравится! У меня новая жизнь и тратить её на скучные вещи не намерен! Стану снова старым — уж тогда и посижу спокойно в уголке, а сейчас…

— Ри Ликкарт, — серьёзно обращается примостившийся рядом Патлок, — вы человек тута непривычный, а столица большая. Осторожнее надо… Ежели чегось говорить умного буду или там с советами приставать, то не гневайтесь, а исполняйте лучше.

— С чего ты взял, что непривычный?

— А с того, что землица слухами да знаниями полнится, а я её слушать умею. Вот, стал быть, и нашептала мне про Вас правду. Его Безгрешие в курсе, что я знаю. Не боитесь — не подведу.

— Вот даже как? И молчал ведь! Сам-то, что думаешь теперь?

— Так молчал, потому что рассказывать особенно нечего. История занятная, но смысла пока в ней нету. И думать не мне, а Вам надо. Я же человек простой — приспичит, так подмогну или прикрою.

— Спасибо, дружище! — искренне поблагодарил я Патлока. — Ну раз ты всё знаешь, то тогда будешь сегодня моим гидом…

— Да что же это Вы, Ваш Милсердие, плохо так обо мне! — возмутился Болтун. — Гадом никогда не был! Водятся грешки — не без этого, но не до такой же степени!

— Не гАдом, а гИдом! Это человек такой, кто людей по незнакомым местам водит, красоты показывая!

— А! Теперь понятно! Ещё одна чудная профессия, прям, как дегустатор Ваш!

— Во-во! Им тоже, кстати, поработаешь сегодня, если знаешь хорошие кабаки с вкусной едой.

— Хорошо, что с Вами поехал! Вы, ежели ещё какие приятные работёнки припомните, сразу мне предлагайте! А места такие знаю — как же не знать-то!

— С чего начнём осмотр столицы?

— Так можно и с красот — их у нас хватает, только я б начал с рынка у Средних ворот. По мне, это сердце Гратилии! Тама вся жизнь зарождается, ужо по другим местам из него ручейками утекая. Храм Даркана Вершителя ещё, но тудысь Вам пока лучше не лезть, а во дворец и без моей помощи доставят, ежели чего от Вас кангану надо будет.

— Уговорил! Начинаем с него!

Рынок… Всё равно в каком веке или мире, но это место всегда имеет свою неповторимую ауру. Наполняясь эмоциями продавцов и покупателей, он переваривает их, фильтрует и делает нечто особенное, вкусное, сакральное.

Горластые торговки расхваливают свой товар. Кухарки торгуются у лотков с фруктами и овощами, стараясь сбить цену и получить нужного побольше и подешевле. Вон дородные тётушки стоят у палатки приезжего купца и, не обращая внимания на его разноцветные ковры, с жаром обсуждают последние столичные сплетни. Проплывает барышня, гордо неся на шее плетёный короб с пирогами, а за ней семенит пацанёнок с большим кувшином за спиной, из которого он наливает всем страждущим, имеющим мелкую монету, разбавленный апельсиновый сок. Трое стражников, облачённые в коричневую униформу, ледоколами рассекают толпу, грозно хмурясь и показывая всем своим остальным видом, что шутки с ними плохи. Не обращая на них никакого внимания, местный городской сумасшедший, сверкая худым телом через большие дыры в затасканном балахоне, что-то вещает про конец света и грехи. С краю над площадью натянут канат, по которому идёт девчушка в ярких цветастых шароварах и закрытым повязкой лицом. Зрители аплодируют ей и подбадривают шутливыми выкриками…

— Ну что, Ваш Милсердие? Чуете? — спрашивает меня Патлок, держащий на коротком поводке Пирата.

— Чую! — отвечаю ему, вдыхая носом смесь ароматов, что наполняют воздух под самую завязку. — Свободой пахнет!

— А то! Эт сейчас уже половина разошлась, а с утреца ещё интереснее!

Не удерживаюсь и покупаю большое яблоко, с удовольствием вгрызаясь в его красный бок. Иду, погружаясь в толпу и постепенно становясь частью её. Прав был Болтун — до этого я, сидя в тюрьме или в поместье, ещё не чувствовал жизнь, нрав города, его душу. Сейчас же прошлые воспоминания Ликкарта смешиваются с моими впечатлениями, и мне нравится это место. Где-то через час прогулок уже ощутил себя полноценным вертунгцем.

В животе заурчало от голода. Обратился с этой проблемой к Патлоку и тот радостно потянул меня в сторону одной из многочисленных со стоящими под открытым небом столами забегаловок. Хозяин выбежал из кухни и, долго раскланиваясь перед знатным ридганом, принял заказ. Усыпанная приправами большая толстая пицца в мгновение ока появилась вместе с запотевшим кувшинчиком холодного белого винца, а под стол была водружена полная свежего парного мяса миска, которой Пират очень обрадовался, судя по довольному чавканью и урчанию. Хорошо!

Уже уходя, хотел расплатиться с хозяином заведения, но тот ни в какую не захотел брать денег.