Недостойный сын

— А сколько я вам денег должна буду? — неловко перебила Иргифию девушка.

— Ты дура, что ли?

— Не! Просто деревенщина! — пояснил Патлок.

— А! Тогда нормально! Ничего — пообтешется! Язычок острый — значит, и умишко имеет!

Уже дома, доедая остатки торта в комнате Альды, Болтун поинтересовался:

— Как ощущение от знакомства?

— Странное… Не сказал бы заранее, что с приличной особой встречаемся — решила, что смотрительница Ласкового Дома… Но было весело! Душевная она!

— То-то! Делай выводы не сразу, а узнав человека. Иной раз на строгой моралистке грехов больше, чем блох на собаке, а разбитная девица блюдёт себя и одному суженому верна. Ты тож молодцом держалась, хотя про дочку и ляпнула. И ещё… Эту шуточку про яблоко в штанах больше никому не рассказывай! А то поверит какая-нибудь идиотка любопытная и шибанёт меж ног, чтоб проверить. Отобьёт родное напрочь, а мне себе ещё невест искать!

— А почему невест много?

— Выгодно. Это жена может быть одна, а невест хоть с десяток! Вот и не женюся!

— А если они соберутся и побьют? — с весёлым прищуром спросила Заноза.

— Так, думаешь, а для чего я тебя присмеру с Советником подсунул? Чтоб меня от гнева сговорившихся невест своими ножиками защищала, значится! Во какой план коварный был!

Болтун и Заноза хором рассмеялись и потом ещё долго сидели, подшучивая друг над другом, забыв о прошлых обидах.

39. Тучи на горизонте

Поднявшись по узким ступенькам витой лестницы, Ирисия замерла, облокотившись на перила площадки дворцовой башни. Глядя на прибрежную линию, где белоснежные дома, утопая в зелени, теснились рядом с заливом Спокойствия, так хорошо было предаваться размышлениям.

Солнце, устав разбрасывать дневной жар, утомлённо готовилось ко сну, погружаясь в залив и окрашивая его спокойные воды нестерпимо ярким золотом. Вот светило коснулось линии горизонта, становясь из жёлтого бордово-красным, а вместе с ним и всё остальное начало приобретать кровавые оттенки. Даже небо…

Величественная картина, но сегодня очень печальная. Особенно кораблик, не успевший дойти до портовой гавани и оставшийся, убрав паруса, посреди бескрайней воды обречённо дожидаться ночи, в надежде пережить её, чтобы утром, снова наполнив свою жизнь ветром, бросить вызов судьбе.

Девушка ощущала себя им, чувствуя полное одиночество в душе и страх перед темнотой. Какое оно будет это самое утро?

Отец сказал, что встречаться с Ликкартом больше не придётся и скоро ловушка для бесцветных будет полностью готова. Радоваться надо, но почему-то вспомнился первый день прогулок по парку с Ладомолиусом.

Как она, увидев змею, вначале испугалась и постыдно бросилась ему на шею. Когда же рассмотрела опасность, то с ней в очередной раз случилось наваждение. Вот не хотелось, чтобы Лик отпускал! До судорог не хотелось! Так хорошо и уютно было в его объятиях, что, наплевав на всё, притворилась, будто не ведает о полной безобидности травяного ужа. Как же он её нёс! Бережно, аккуратно, словно величайшую драгоценность. Сердце и тело просто плавились от удовольствия! Жаль, что этот скотина, так быстро добрался до рощи…

Потом беседка у пруда. Бывала во многих удивительных местах, но тут впервые растворилась в простоте мироздания. Больше всего поразил Ликк… Без своей вечной бесячей улыбочки, он сидел, сжимая в руках глиняный стаканчик с вином и задумчиво глядя на воду. В этот момент он напоминал бога, спустившегося с небес. На уставшего вершить судьбы одинокого бога. Что-то очень честное, человеческое, родное было в нём, отчего хотелось подойти, сесть рядышком, положить голову ему на плечо и, закрыв глаза, расслабиться, зная, что её оберегают.

Он, правда, снова стал нахальной, высокомерной гнидой, испортившей её жизнь, но не тогда. Не тогда…

— Ваше Повелительство! — голос слуги за спиной заставил вздрогнуть. — Его Сияющее Величие просит Вас немедленно посетить его кабинет.

— Чего разорался? — недовольно буркнула Ирисия. — Уже иду!

У отца сидели оба дядюшки и… Ладомолиус!

— Вот! — ехидно сказал Тойбрелл. — Твой «женишок» с вестями от Теней явился.

— И что принёс твой «зятёк»? — неожиданно для себя с раздражением на отца ответила девушка.

— Спасибо огромное за такую честь, папа! — громко сказал Ликкарт, прерывая начало семейной перепалки венценосцев.

— Чего?! — вскочил канган. — Ты как назвал меня, Хиргов выкормыш?! Забыл, с кем разговариваешь?!

— Не забыл, конечно, Ваше Сияющее Величие! Тем ценнее признание женихом несравненной эка Ирисии! Даже в мечтах не было, что когда-нибудь назову Вас папой! Осталось за малым — уговорить невесту, чтобы не прирезала меня во время брачной церемонии сразу… Пусть хоть до конца пира подождёт, чтобы Вас перед важными гостями не опозорить. Политика, однако!

— Какого… — начал было Тойбрел, но неожиданно осёкся и посмотрел на мужчину с таким выражением на лице, что непонятно было: гневается или улыбается. — Ладно! Уел! На этот раз прощу! Ты зачем припёрся?

— Ридган Мельвириус приказал вчера. Проблемы начались.

— Проблемы? Всё ждал, когда начнутся — с тобой одни они. Хм… Соггерт! Почему я не в курсе последних событий?!