Недобрый час

Серокрылу Марлеборну, мэру Побора.

Поскольку Вы считаете, что ночью Вас ограбили, я счел своим долгом сообщить, что Удаче Побора ничего не угрожает. Ремонтируя механизмы в Часовой башне, мы обнаружили, что местоположение Удачи весьма уязвимо, что и доказывает легкость, с которой мы переместили его в надежное место. Отныне мы возьмем на себя почетную обязанность хранить Удачу Побора во имя процветания нашего любимого города.

В данный момент я занимаюсь поисками Вашей приемной дочери. Это дело находится в моем ведении, потому я попросил бы Вас не предпринимать никаких самостоятельных шагов. Узнав о Ваших затруднениях по своим каналам, я огорчился, что Вы не пришли ко мне сами. Осмелюсь предположить, что Ваше послание пропало по дороге. Мы оба знаем, как часто перехватывают чужую переписку.

Ваш покорный слуга, Арамай Тетеревятник

Сэр Фельдролл даже заглянул мэру через плечо, будто подозревал, что тот придумывает слова на ходу.

— Что? Ключники? Это они похитили Удачу?

— Обстоятельства изменились, — утомленно сказал мэр, складывая письмо. — Вопрос о пропуске солдат больше не стоит. Удача, у Ключников, а они прямым текстом потребовали не предпринимать никаких действий. Друзья, отныне возвращением моей дочери занимаются Ключники…

— Простите, не вижу связи! — ледяным тоном перебил его побагровевший сэр Фельдролл. Напускное почтение окончательно слетело с него. Перед мэром провинциальной дыры стоял властитель крупного города, и он был недоволен. Он гневался. Он был готов стереть помеху с лица земли.

Эпонимий Клент переглянулся с госпожой Бессел.

— Пока джентльмены будут обсуждать свои… э… очень важные дела, милая Джен, давай помолимся о спасении бедняжки Лучезары?

«Мистер Клент, вернитесь, мне надо вам кое-что сказать. Вернитесь, мистер Клент…»

Как привлечь его внимание? Поскрипеть? Загоготать гусем? Вдруг Мошка услышала шаги. Он идет! Девочка бегала от дырки к дырке, высматривая Клента. Наконец он показался. Но не один. С ним шла госпожа Бессел. Они опустились на колени, и Клент скорчил самую благочестивую мину. Удивленная госпожа Бессел кидала на него косые взгляды.

— Милая Джен, — шепнул Клент уголком рта, — я должен тебе кое-что сообщить, уйя-а-а-а! Мышки-пышки, ты что, решила меня изувечить?

Мошкина заколка наконец вонзилась в цель.

— Эпонимий, объяснись! Что значат эти вопли? — потребовала госпожа Бессел.

Мошка стиснула кулаки. Догадается ли Клент? Под барабанный бой перепуганного сердца у нее в голове маршировали панические мысли.

— Душевные муки терзают меня, — выдавил Клент сквозь зубы; Мошка увидела, как он баюкает поврежденное колено. — Прости, можно я помолюсь в одиночестве?

Прозвучал нетерпеливый вздох, тихие шаги ушли прочь.

— Объяснение наверняка удивит и порадует меня, — прошипел Клент.

— Вы собирались ей сказать, что я здесь! — прошипела Мошка в ответ. — Она меня ненавидит! Она меня выдаст!

— Дитя, если я без объяснений потребую у мэра отправить отряд в Ночной Побор, он одним взглядом сотрет меня в порошок. Но госпожа Бессел знает к нему подход. Нам нужна ее помощь.

Мошка набрала полную грудь пыльного воздуха. Мысли в голове крутились, как колеса боевой колесницы.

— Хорошо, вы правы, без нее нам не обойтись. Мистер Клент, я догадалась, кто шпион! Госпожа Бессел поможет вывести его на чистую воду. Но прежде чем вы расскажете обо мне, пусть поклянется молчать. По-настоящему, как фермеры скрепляют сделки. Возьмите ее за правую руку, сдавите изо всех сил, посмотрите ей в глаза, и пусть она поклянется именем Почтенных. Сделайте в точности так. Очень вас прошу.

— Ох, небеса милосердные… Ну ладно. — Клент пропал из виду. — Джен, уважишь старого друга? Дай мне, пожалуйста…

Его слова утонули в визге. Так могла бы завывать ошпаренная лисица, но никак не человек. Все разговоры тут же смолкли. Повисшую тишину разорвал топот ног и грохот распахнутой двери. Комнату заполнили звуки унылого зимнего утра.

— Клент, подлец! — заорал мэр; Мошка подумала, что он вскочил на ноги. — Что ты с ней сделал?

— Взял ее за руку, — проблеял ошеломленный Клент. — Просто взял ее за руку.

— Почему тогда она визжала? И смотрела на тебя, как на ядовитого гада?

Повисшее молчание нарушил долгий вздох:

— Джен, ох, Джен.