Неделя приключений

— Да, да, карту, — сказал он, чтобы только нарушить тягостное молчание, и принялся внимательно рассматривать свои ладони. Потом медленно перевёл глаза на мать, снял очки, покрутил, держа за дужку, снова водрузил на место.

— Позвольте, о какой карте… мм… речь?

— Обычные ребячьи фантазии, — со вздохом сказала мать. — Клочок бумаги в клеточку, а на нём выведены карандашом выдуманные земли.

— Э… И что было изображено на карте? Вспомните, пожалуйста. Возможно, это даст какие-то нити…

Мать возбуждённо потерла лоб, на лице выступил лихорадочный румянец.

— Ах, боже мой, ну, конечно… Как я тогда же не догадалась?.. Конечно, карта была не просто игра… В ней что-то говорилось об экспедиции капитана Спартака…

Михаил Ильич вскочил со стула.

— Так что же вы молчали?! Вы помните, что было на карте?

— Да, да… Лента с изгибом — верно, река. Домик с цифрой, озеро или залив в виде крючка и на нём — крестик…

Ни слова не говоря, Михаил Ильич вдруг кинулся в свой кабинет и тотчас же вернулся, победно потряс «Философским словарём».

— Так и есть! — загремел он. — Вы знаете, куда уехали эти обозники?!

— К-куда? — в ужасе пролепетала мать.

— В деревню Ликино. Карта, которую вы видели у вашего сына, до того лежала здесь, в словаре. Её нет!

Геолог хлопнул книгой о стол, как бы ставя точку.

— Крестик соблазнил. Понимаете? Романтика сокровища и прочая, и прочая. Не надо их слишком строго судить.

— Вы говорите — Ликино? — не слушая его, произнесла мать, и лицо её просветлело. — Как раз недавно туда же уехал мой брат. Если бы ему дать знать.

— Он кто? — спросил Михаил Ильич.

— Моряк. Сейчас в отпуске. Захотел навестить сослуживца.

— Фамилия сослуживца случайно не Емельянов?

— Да, кажется, Емельянов.

Михаил Ильич на минуту задумался и неожиданно громко крикнул:

— Даша!

Тётя Даша вздрогнула.

— Бог с тобой, Михаил Ильич, чай, я не за тридевять земель!

— Я еду в Ликино. Леночка со мной. Ей будет интересно. Маленький чемоданчик, быстро!

Тётя Даша проводила Александру Алексеевну до крыльца и тут, оставшись с ней наедине, не утерпела, рассказала о вчерашнем Сёмкином проступке. По её словам выходило, что Сёмка нарочно поломал и вытоптал цветы в палисаднике, а также исколотил Леночку.

— Вы за ним всё-таки поглядывайте, — строго поджав губы, сказала в заключение тётя Даша. — Я, понятно, не мать, вам-то виднее, только хулиганству потворствовать не дело…

У матери голова пошла кругом.

— Хорошо, хорошо, не беспокойтесь, — говорила она, стараясь поскорее остаться наедине со своими мыслями. — Только бы нашёлся… Он у меня за всё ответит… Спуску я ему не дам…

— Так-то лучше, — наставительно напутствовала тётя Даша.

Мать шла быстро, в мозгу стучал один беспомощный и бессмысленный вопрос: «Что же это такое? Что же это такое?» За углом её нагнала хорошенькая белокурая девочка с большими голубыми глазами.

— Тётя, тётя, подождите! Вы Сёмина мама?

У матери заныло сердце. Невыносимо больно узнавать что-то плохое о своём сыне, особенно от постороннего человека. Такой человек становится вам неприятен, хотя умом вы и понимаете, что должны бы поблагодарить его.

— Ну, что такое? Ещё что-нибудь сделал нехорошее?

Девочка замотала головой так энергично, что разрушилась её прическа и волосы пышными прядями упали на плечи.

— Нет, нет! Сёма хороший, — торопливо заговорила она. — Меня тётя Даша побила, а совсем не Сёма. А цветы сорвал Петя, мой брат. Я знаю, только никому не говорю — ведь ябедничать нехорошо.

Лицо матери осветилось улыбкой.

— Спасибо, милая девочка… Как тебя звать?

— Я Лена Соколова.

Мать ласково пригладила шелковистые волосы девочки. Теплом наполнилось её сердце, и даже исчезновение сына уже не казалось трагедией, как несколько минут назад. Ей не хотелось отпускать Лену, она рада была бы слушать её чистый искренний голос хоть до вечера.

— Как ты думаешь, твой папа найдёт ребят?

— О, ну, конечно, найдёт, — весело и без тени сомнения ответила девочка. — Он железо находит, свинец, нефть, даже один раз золото… А ребят уж и подавно найдёт…

Мать устало улыбнулась, впервые, вероятно, за последние сутки.

— Верю. Ты дружишь с Сёмой? Почему ты считаешь его хорошим? Я ничего особенно хорошего в нём не замечала.

Говоря это, мать немножко лукавила. Просто ей очень хотелось, чтобы девочка сказала ещё что-нибудь похвальное о сыне, согрела её материнское сердце.

Девочка задумалась, лицо её стало серьёзным и сосредоточенным, как у взрослой.

— Я не знаю, почему хороший… Он дрался с Ледькой. — Лене показалось, что это заявление не вызвало у матери восторга, и, желая, чтобы у неё уж никаких сомнений не осталось в том, что Сёмка достойный человек, она сказала, доверчиво посмотрев ей прямо в глаза: — Он меня поцеловал.

Мать охнула и схватилась за голову. Негодный, испорченный мальчишка! Уж лучше бы он повыбивал окна в доме или взорвал общую кухню с плитой и всеми кастрюлями. Такую выходку ещё как-то можно понять. Но целовать девочек!.. Этого только недоставало!

Глава 23 ЧТО ИСКАЛ ЕМЕЛЬЯНОВ