Неделя приключений

— Спасайся! — отчаянно завопил Сёмка.

В этот момент слаженным действиям экспедиции могли бы позавидовать лучшие спринтеры мира. Все трое рванулись разом, с места развив самую предельную скорость.

— Я вам покажу, стервецы, как лук воровать! — кричал позади старичок. — Вы у меня ужотко ремня отведаете!

Старичок с молодой энергией ломился через кусты, отнюдь не собираясь отставать.

Спартак, как и подобает капитану, бежал последним. Сердце трепетало от ужаса и вместе с тем наполнялось восторгом удовлетворённой жажды приключений.

Сквозь кусты блеснула вода. Вот и лодка. Первым около неё очутился Витька с пучком зелёных перьев лука в руке. Вдруг навстречу с глухим рычанием вымахнула черная пантера. Собственно, это была не пантера, а Пират. Перед изумлённым Витькиным взором промелькнул круг колбасы, болтавшийся в собачьей пасти, словно кольцо у быка в ноздрях. Витька выронил лук в воду. Пират потрусил прочь от берега, полагая, что теперь никто не помешает ему воспользоваться плодами собственной предприимчивости. Вслед за ним по песку волочился поводок с обломком лозы. Навстречу из кустов выскочил старичок.

— Я в-вам ас-спиды-ы! — грозил он, потрясая ремнём, в то время как беглецы прилагали все старания, чтобы оттолкнуть лодку от берега.

Момент был критический. Старичку ничего не стоило взять судно на абордаж. Он бы и сделал это, если бы перед ним вдруг не вырос здоровенный рычащий пёс со взъерошенной на загривке шерстью и горящими глазами.

— Ну, ну, ну!!! — запальчиво погрозил старичок и хотел обойти Пирата.

Но тот понял его намерения по-своему. Собираешься зайти с тыла — знаем! Пёс присел, готовый к прыжку. Старичок проворно попятился. Стало ясно, что дальнейшая погоня бесполезна — лодка уже отошла от берега. Сторож крякнул с досады и, тряхнув напоследок ремнём, удалился.

«Вот ведь озорство-то, — рассуждал он, возвращаясь на свой пост. — Диви бы им жрать было нечего, окаянным. А то ведь собаке вон какую квалыгу не пожалели… Мне бы с моими зубами на неделю бы достало. Не-ет, ты ежели голодный, тогда так, а то нако тебе, собаке, а…»

— Ну, что я говорил! — патетически восклицал между тем Спартак. — Собака — лучший друг человека. Ведь если бы не Пират, нас бы этот туземец в плен забрал! Молодчина Пират, славный пёс. Штормовой Ветер, подожди грести, примем на борт собаку…

— Убить её мало, твою собаку! — рявкнул вдруг Витька таким голосом, что у самого закоренелого людоеда мороз бы пошёл по коже.

Глава 20 ПЯТЬ СУТОК ИЛИ ПЯТЬ ЧАСОВ?

Неудачный поход «за бананами», а тем паче похищение колбасы здорово пошатнули авторитет капитана. Да что там пошатнули! Он — авторитет — попросту начал падать. А когда авторитет падает, то его невозможно удержать никакими силами. Всё же Спартак предпринял такую попытку. Он пошёл на уступки.

— Ладно, давайте есть ветчину.

— А как же строгая экономия? — ехидно заметил Сёмка.

— А пять дней что будем жевать? Бананы? — в тон ему добавил Витька. — Да что бананы — это плюнуть и растереть. У нас есть кое-что получше — две пары почти новых ботинок! — он назидательно поднял указательный палец. — И со шнурка-ми…

Глаза его, коричневые, озорные, искрились весельем.

Спартак раздражённо фыркнул.

— При чём здесь шнурки?

— А как же? — продолжал издеваться Витька. — Приправа. Вместо макарон. Если, например, поджарить на ваксе, то…

— Хватит, — вяло отмахнулся Сёмка. Пустой желудок как-то не располагал к зубоскальству. — Я вот что предлагаю: давайте высчитаем точно: сколько времени нам плыть?

— Ничего не выйдет, — категорически возразил Спартак.

— А ты почём знаешь?

— Знаю. Нужна астролябия. Такой инструмент.

— Ну, а у тебя-то у самого была астролябия?

— Нет.

— Как же ты узнал, что пять дней плыть?

— Примерно же. А может, и десять.

Витьку это предположение привело в состояние полной ошалелости.

— Что? Как? Сёмка, слышь… а? Вот это кап-пит-тан!.. Уметь надо! Ха! Десять… Всё. Я не играю. Поворот оверштаг…

Витька начал разворачивать лодку.

— Подожди, — Сёмка схватился за вёсла… — Ещё ничего неизвестно.

— Правильно, — одобрил Спартак его действия. — Кораблём пока командую я…

Витька от возмущения на минуту лишился дара речи и обрёл его вновь лишь для того, чтобы предъявить ультиматум.

— Тогда вот… что, Архимеды… Если вы прямо сейчас не высчитаете, сколько плыть, я высаживаюсь и топаю домой. Пусть меня лучше выпорют, чем голодать десять суток.

Спартак промолчал, сознавая, что его выдержка делает честь всему капитанскому сословию.