Когда с квартирьерскими делами было покончено, опять собрались в холле, попутно осмотрев прилегающие залы и так ничего ст
Но тут Маша ойкнула, звонко хлопнула ладошками и с раскаянием произнесла:
– Мне ж еще маму навестить надо!
– Да, – виновато сказал Никита. – Совсем забыли с вашими чудесами!
– Дело поправимое, – успокоил их Дорин. – Снегоходом – раз плюнуть.
– Нет, – лесник в сомнении покачал головой. – Мы уж лучше пешочком. В Елани люди всякие живут. Есть и завистливые, и недобрые. Зачем подставлять Прасковью Кузьминишну. Да и нам светиться лишний раз незачем. Собаку заодно выгуляем.
– Он прав, – Вивьен посмотрела на Кобыша. – Ни к чему лишние разговоры.
– Вот и ладненько, – Никита расплылся в благодарной улыбке. – А до деревни тут рукой подать. Верст шесть, не больше. Прогуляемся. Нам не привыкать. Правда, Маша? – Девушка молча кивнула. – Однако день уже скоро к закату, так что, ежели вы не против, мы бы там и заночевали. А завтра…
– Стоп, – перебил его Дмитрий, – зачем ноги зря трудить? Сейчас мы сварганим какой-нибудь замызганный Уазик с местными номерами и быстро доставим по назначению, тем более, что дело действительно к вечеру. Заодно и подарков подкинем. Сегодня уж, так и быть, отпразднуете в узком семейном кругу, я понимаю, долгожданная встреча, проводы старого и щедрого на приятные сюрпризы года, еще при желании повод можно найти, если сильно захотеть… А вот завтра не обессудьте – тем же макаром забираем вас всех и привозим сюда, и тут... Э-э-э! Сами увидите.
– Ну, я пошел созидать, – Раф, не дожидаясь решения Никиты, двинулся к выходу. – Нам нужен только с виду занюханный Уазик, внутри у него должен стоять надежный, мощный двигатель, и ходовая быть в полном порядке. А вы пока собирайтесь. Играя не забудьте.
– Спасибо, ребята! – с чувством сказал лесник. – Вы настоящие друзья!
– Итак, джентльмены, – Вивьен оглядела удобно устроившихся в креслах испытателей, расположившихся перед ней полукругом, в том числе и Дорина, уже вернувшегося из вояжа в деревню, – что мы намерены делать дальше?
– Не вопрос, – Кобыш пригладил ежик. – Устроим беспрецедентное празднование Нового года в сибирской тайге. Кстати, надеюсь, Слава с Тереховым и Бородиным почтят нас своим присутствием?
– Почтят, – Тараоки кивнула. – Всенепременно почтят.
– А когда ты с ними говорила на эту тему?
– Только что. Мы постоянно общаемся. Вернее, мы практически единый разум, чтобы вам было известно.
– На Базе их не хватятся?
– Видишь ли, Дима, – Вивьен сделала паузу, очевидно, подбирала подходящие слова, – наши физические тела теперь… не имеют большого значения. Они могут раздваиваться, растраиваться и даже расчетверяться. Не в этом суть… Мы можем находиться одновременно во многих… слоях… пространственно-временного континуума, количество их я определить сейчас не возьмусь.
– Вот даже как, – задумчиво сказал Дорин. – Но тогда для вас вся эта мишура, – он обвел взглядом холл, – слишком… тривиальна?
– Отнюдь, – японка машинально коснулась рукой гладких, иссиня-черных волос. – Общение на нижнем уровне нам не чуждо. В некоторых случаях даже приятно. Тем более с вами, людьми второго круга. Вы – наши подопечные, и цель каждого ученика, вставшего на Путь – подняться как можно выше.
– Но ведь человеку свойственно совершать ошибки, – Седых посмотрел на Тараоки долгим взглядом. – Как говорится, не ошибается только тот, кто ничего не делает. Что будет, если люди, прошедшие инициацию, неправильно расставят приоритеты? Если эмоции и подсознательные желания толкнут их на поступки, являющиеся злом для других? Если они вдруг захотят использовать полученные возможности для своих, корыстных целей, скажем, для того, чтобы подчинять и властвовать?