Necrous-2. Судьба по сценарию

В кабинете клинической лаборатории стоял странный запах. Его источник я сразу обнаружил. Всё в просторном кабинете выглядело нетронутым, кроме одного разбитого медицинского шкафа, который лежал на полу, и под ним засохла какая-то розовая жидкость. Тихонько обойдя помещение, я не нашел в нем ничего интересного. Только микроскопы, полки с пробирками и какие-то неизвестные мне агрегаты, больше похожие на мультиварку. Осторожно заглянув в приёмную, я увидел около десятка или того больше заражённых. Они меня не замечали, просто столпились у дверей в месиве из дерьма и крови под ногами и тянули руки к дверям на улицу. Максимально осторожно прикрыв широкие двери, ведущие к ним, я подсунул под них ножку сломанного стула, который валялся здесь же. Меня не заметил, и теперь можно было не опасаться, что заражённые придут со спины. На втором этаже свет от уличного прожектора меня уже не выручал, и темнота была практически нулевая. На полу были разбросаны бумаги. Взяв три листа, я накрутил их на линзу своего фонаря, чтобы свет меньше рассеивался и не привлекал лишнего внимания. Коридор был длинный и пустой с множеством закрытых кабинетов. В кабинете гинеколога на полу валялась ширма, рядом находилось причудливое кресло-вертолет с монитором для УЗИ и рабочее место врача у противоположной стены кабинета. Сюда я зашел, чтобы убедиться, что здесь никого нет, это очевидно. Кабинет терапевта больше походил на небольшой офис. Из медицинского оборудования здесь была только кушетка. На письменном столе с компьютером виднелись следы крови. Пожалуй, это все, что стоило здесь внимания. Кабинет ЗАВХОЗа был пуст. Стол, стул, шкаф и мусорное ведро. «Спартанские условия, однако», – отметил я про себя. Здесь меня точно ничего не могло заинтересовать. Увидев кабинет отоларинголога, я не сразу вспомнил, что это за врач, но, зайдя внутрь, сообразил, что это «ухо-горло-нос». В кабинете был порядок, и стояло дорогое оборудование, которое мне было абсолютно ни к чему. Пожалуй, все, зато теперь я был уверены, что тут не прячется один из зараженных. На третьем этаже было очень темно, но полуприкрытый фонарик помогал все здесь рассмотреть. Чистый коридор с множеством закрытых дверей уходил в темноту. Казалось, будто здесь ничего плохого не произошло, но это чувство наверняка было обманчивым. Длинный стол, уставленный различным оборудованием, центрифугами и держателями выглядел невредимым. В дальнем углу у окна стоял большой агрегат, похожий на промышленный холодильник. Удивительно, что несмотря на отсутствие электричества, на нем мигала красная лампочка. Проверять, почему она мигает, я не стал, для меня этот шкаф не представлял интереса, а сработай там какая-нибудь сигнализация, проблем не оберетесь. Кабинет ФиброГастроСкопии со свей пахнущей резиной кушеткой… Ох, и неприятные он навевал воспоминания! Когда-то мне доводилось пройти через эту процедуру после сильного отравления пятью литрами энергетика, выпитых в ночном клубе за одну ночь… Тогда две миловидные медсестры зашли в кабинет и, улыбаясь, уложили меня на такую же кушетку. Вставили в зубы что-то вроде капы, только предназначенной для того, чтобы я не мог сомкнуть челюсти. Уложили на бочок и сказали «вдохните»… на вдохе они вогнали мне в горло резиновый твердый шланг, толщиной с указательный палец, и попытались протолкнуть глубже в живот. Шланг я рефлекторно выдернул, за что сразу получил нагоняй от медсестер, а процедуру они всё равно провели. Проглатывать кишку с камерой и щипчиками, которая меня потом еще и надувает изнутри, то еще удовольствие. Лежишь на боку, в слюнях, слезах и соплях, рыгаешь и подергиваешься, как рыба, выброшенная на берег. Фу! Я поскорее покинул этот кабинет. В конце коридора была большая металлическая дверь, отделяющая часть кабинетов от остальных. На двери красовалась надпись «Рентгенологическое отделение», а ниже перечень из пяти врачей, ранее работавших в нём. Дверь была заперта, а намека на то, где можно найти ключ, не было и в помине. Я заглянул в замочную скважину, но там была темнота. Я понюхал на наличие заражённых, но никакого подозрительного запаха не уловил. Прислонившись к двери, я стал размышлять, где может быть ключ. Наверняка у какого-нибудь главного врача или у ответственного за пожарную безопасность. Стоило вернуться и поискать по другим кабинетам. В кабинете кардиолога была беговая дорожка, пара компьютеров и обтянутая полиэтиленом кушетка. На столе стояла ваза с давно засохшими цветами и коробка просроченных конфет. Здесь меня ничего не интересовало. Самого заведующего в кабинете я , разумеется, не застал. Стол, стул, шкаф и мусорное ведро. Больше здесь совершенно ничего не было, разве что немного попахивало мертвечиной, но я уже так привык к этому запаху, что не обратил внимания. Первым делом был осмотрен письменный стол, но в нем кроме кипы бумаг и кружки с заплесневелым чайным пакетиком больше ничего не было. На очереди был шкаф, и вот тут меня ждал сюрприз. По пути, раздумывая, откуда может тянуться запах, я целенаправленно подошел к дверям шкафа и распахнул их. Из темноты на меня посмотрел почти высохший живой труп в темно-синем халате и съехавших на бок очках. Меня чуть было удар не хватил, когда несчастный бедолага застонал и потянул ко мне руки. Рефлекторно захлопнув шкаф, я отпрыгнул назад и налетел спиной на стол, с которого шумно повалилось барахло, а сам он звонко бабахнулся о батарею. Из шкафа на четвереньки с хрустом выпал заражённый. Он был очень медлителен и двигался с трудом. Ждать, пока он поднимется, я не стал, схватив стул и описав им дугу, разбил его о голову мертвяка. Он обмяк, растянувшись на полу. Немного отдышавшись и придя в себя, я перевернул удивительно легкое тело и по бейджу на груди определил, что передомной заведующий хозяйством Пенко Ю. А.. В карманах халата была пачка дешевых сигарет, зажигалка и связка ключей от дверей второго и третьего этажей с подписанными бирками. Бинго! Среди ключей нашелся тот, на котором было написано «Рентгенологическое отделение». Засунув ключ в карман, я тихо покинул кабинет, очень сильно надеясь, что грохот, который я тут устроил, никто не услышал. Я вошел в отделение и закрыл за собой дверь. Здесь было несколько кабинетов и, слава Богу, все они были открыты. Пробежавшись, бегло заглядывая во все, я убедился , что в них никого нет. Все здесь выглядело нетронутым и стояло на своих местах, разве что немного пыльное. Видимо, это место было закрыто в момент начала пандемии; и с этим мне несказанно повезло. Моей целью был кабинет КТ, именно о нем говорила Рита, когда просила найти необходимое оборудование, и этот кабинет здесь был. Его помещение было поделено на две секции. В одной стояли столы с компьютерами и другая мебель, а во второй, в которую было сквозное стекло из первой, находился огромный томограф, больше похожий на какую-то штуку с фантастического космического корабля. Я надеялся, что Рита сумеет им воспользоваться. Лестница, ведущая в подвал, практически сразу уперлась в массивную железную дверь. Она была заперта, и вскрыть ее подручными средствами вряд ли бы получилось. В свет фонаря попал висевший на стене стенд с изображением схемы эвакуации при пожаре. Это была схема огромного подвального помещения, и вход в это крыло был только здесь. Но самое главное, на что я обратил внимание, там за дверью была комната, подписанная как «Генераторная. Блок резервного питания», а это означало, что есть шанс запустить электроэнергию, по крайней мере, в этом крыле. Под схемой было указано: «Ответственный за пожарную безопасность: Пенко Ю. А.». Следующая строчка гласила: «Директор по безопасности Власов Г. Ю.. ул. Подольская 12». Дальше были указаны бесполезные номера городских телефонов, и стояли печати с росписями. Я взял себе на заметку, что, если мне не удастся найти ключ от подвала здесь, то можно попробовать поискать на Подольской. На этот раз мне удалось выбраться из больницы никем не замеченным, но расслабляться не стоило. В другой раз меня могли обнаружить, и последствия были бы не обратимы. До банка, на заднем дворе которого была спрятана машина, добрался без приключений. Какое-то время всматривался в окна домов и прилегающие здания и, когда убедился , что за мной никто не наблюдает, подошел к машине. Почти полностью стемнело, и я стал различать где-то вдалеке уже знакомый мне вой, предвещающий смертельную опасность. Нужно было срочно возвращаться, иначе завтра для меня уже могло не наступить.